Борис Мишарин - Зовущие корни (СИ)

— Нет, деда Матвея…

— Ты извини, я же никогда живых генералов не видела, только в кино.

— В кино не генералы, Света, а артисты. И живых ты видела, даже обнималась с ними, целовалась, — он чмокнул ее в щеку. — ладно, пойдем спать ложиться…

Солнце еще не встало, но рассвело. Петухи пели вовсю. Деревня, словно вымершая, не показывала признаков жизни. Никто не гнал коров на поскотину, не спешил на покос или за ягодами. Взаправду одряхлевшая, она еще почивала.

Борис встал с петухами, не привык еще к кукареканью. Умылся, оделся и вышел во двор, потянулся на свежем воздухе, закурил, пошел в огород.

За ним простиралось поле метров на сто, заканчивающееся крутым яром метра в три, не более. Он перелез через изгородь, подошел к реке. Плавно текла она, завораживая своим течением, скрывая рыбу. За ней сразу небольшая сопка. Солнце уже озолотило ее верх своими лучами, постепенно спускаясь вниз. Там, дальше, в часе ходьбы, простирался сплошной кедрач и черничник.

Нахлынули воспоминания из детства, как за деревней, где небольшой яр плавно переходил в отлогий берег, мужики сакали рыбу при ледоходе. За полчаса добывали по ведру ельца и хариуса. Что на другой стороне деревни, он помнил слабо. Где-то там они с мамой собирали голубику.

Он постоял еще немного и вернулся во двор.

— Я тебя потеряла. Встала, вышла, а тебя нет нигде.

Он подошел, обнял Светлану, стараясь окутать ее своей безрукавкой.

— На речку ходил… ты иди домой, замерзнешь в ночнушке, не лето еще. Завари чаек, кликни.

Он подтолкнул ее легонько к дверям, сам пошел в сарай, вымерил место под верстак и стал отпиливать циркуляркой доски пятерки нужного размера. Пила визжала безжалостно, окончательно разбудив всю деревню.

Он видел, как побежала Зинка самогонщица по дворам, наверняка выдумала очередную сплетню, и оказался прав. Узнает о ней не он, а Светлана чуть позже, после завтрака, от тетки Матрены.

— Борис, завтрак готов, пойдем, — позвала его в дом Светлана.

Он съел кусок вареной сохатины с картошкой, с удовольствием попробовал грузди, выпил стакан чая, вышел на крыльцо покурить. Светлана села рядышком, прижалась к нему.

— Какая все-таки сложная штука жизнь, — заговорила она, — одно слово может разрушить жизнь.

— Ты это о чем?

— Сказали бы мне раньше, что ты генерал, и не сидели бы сейчас вместе.

— А сейчас?

— Сейчас — это другое. Я же не к генералу пришла. Сейчас будь ты хоть солдатом, хоть маршалом — все равно мой. Прошло за ночь неверие. Схожу к родителям, узнаю, как они. Ты не только их, но и меня вчера ошеломил здорово. Отцу расскажу про твои награды — пусть гордится тобой. У нас водка еще есть?

— В старом сарае целый ящик — отнеси отцу бутылку, пусть поправится, наверняка вчера все допил.

— Бутылку не понесу, много. Налью сто грамм — хватит ему.

— Да, вот еще что, ты скажи им, чтобы не скидывались огород пахать, я сам все сделаю — «Крота» в городе купил, зачем от кого-то зависеть. И еще — встретишь, кого на улице, спросят, а ты не стесняйся, говори, что жена мне. Прооперирую твоего отца, и поженимся, чтобы он смог на свадьбе гопака отплясать. Ты не против?

— Правда, поженимся?

— Мы и так уже муж и жена, я так считаю. А распишемся позже или ты хочешь сейчас? Я не против и сейчас.

Она прижалась к нему.

— Милый ты мой, я, конечно, хочу сейчас, но ты прав абсолютно, пока не время. Встанет отец на ноги, тогда и свадьбу сыграем.

Она вернулась от родителей через час. Стала рассказывать:

— Пришла… сидят они, нахохлившись, за столом. У отца голова гудит с похмелья, дала ему поправиться, ожил немного. Все не верят, что ты генерал. Я им все рассказала — и про форму твою с наградами, и когда мы поженимся, и про огород. Вроде поверили. Еще попросила не говорить никому про генерала и врача. Отец спрашивает, что все равно узнают, когда ты ему операцию сделаешь. Ты знаешь, что я ему ответила?

— Нет, конечно, говори.

— Сказала — пусть все думают, что ты колдун, как Зинка сейчас трещит об этом. Дом-то тебя не трогает — ворота выправил и сарай поставил. Отец так хохотал, что чуть со стула не свалился. Я их на обед позвала, ты не против?

— Конечно, не против, могла и не спрашивать. А что у нас на обед есть?

— Все есть, не переживай, в грязь лицом не ударим, — ответила она и пошла в дом.

Борис уже закончил с верстаком и начал мастерить кухонный стол. Вначале хотел сделать его со шкафом внизу, но передумал. Решил делать по типу кухонного гарнитура с мойкой. Удобно и вся посуда разместится. А то висит умывальник и ведро внизу — некрасиво.