Елена Долгопят - Тонкие стекла

Они достигли парка. И пошли вдоль решетки с львиными мордами.

Тополя качались высоко в темном небе. Фонари не горели. Она сказала:

– Перейдем?

Конечно, это она сказала!

И тут они услышали шум машины. Машина шла быстро. Они стояли у решетки и ждали, когда она пролетит.

Он толкнул жену, чтобы не было больше соблазна денег.

Вот такое допущение сделал старик. Он был уверен, что так все и было, только доказать не мог. Старуха доказала кольцом.

За окном на черной ветке висел месяц. Старик был доволен. Он почти разгадал загадку.

Во вторник Верка ушла на завод. Старик выпил чаю и, как неделю назад, сел у окна. У него было плохое настроение, он ничего не мог придумать с кольцом. Он сидел и хмуро смотрел на тропинку.

Почтальонша появилась рано. Она задержалась у их калитки и вложила что-то в ящик.

Старик вышел из дома и достал письмо. Погода в этот день была серая и прохладная. Письмо было адресовано Верке. Старик сразу узнал почерк старухи. Он вернулся в дом и у окошка распечатал письмо над дымящимся носиком чайника.

“Жаль, что ты такая ленивая на письма, – писала старуха, – и я от чужих людей узнаю, что у тебя гость. Гость этот чужим людям подозрителен. Лампия пишет, что он не тот, за кого себя выдает.

С одной стороны, кому и зачем это надо? Но – с тобой, моя дорогая, всякое может случиться. Будь осторожна. Сходи к Лампии и посоветуйся. Она к тебе не хочет идти, боится этого человека.

Конечно, я ей не очень верю. Из-за ее слов я с ним тогда и рассталась, а потом жалела. Думаю, она была права, но все равно жалею…”

Старик сложил письмо и заклеил конверт канцелярским клеем. И спрятал в свой портфель. Пора было уезжать. Но хотелось доразгадать загадку.

Лампия была, конечно, та старуха с толстыми стеклами.

Старик захотел увидеть ее в молодости. Он достал фотографии. Он вглядывался в лица. Он заметил, что выражения лиц меняются от времени, то есть по выражению лица можно угадать время.

Лампию он увидел в худенькой длинной девочке. Она качалась в парке на качелях-лодочках. Фотографировали не в парке, а перед парком, чтобы было расстояние, так что на переднем плане вышла решетка.

Решетка была какая-то не такая. Старик не сразу понял, в чем дело.

Дело было, конечно, не в ржавчине, то есть не в отсутствии ржавчины. Дело было в львиных мордах. Каждая держала в зубах кольцо. Этим кольцом весело было ударять по черному чугуну.

Сегодня все львы были без колец. Конечно, не все кольца разом исчезли из львиных зубов, и тем летним вечером кое-какие львы держали кольца, а может быть, это был последний лев. У него она тогда остановилась, пережидая машину. За кольцо ухватилась, потому что дорога впритык шла к решетке, а машина летела близко к обочине.

Он толкнул ее очень сильно, расшатанное кольцо выскочило. Когда машина умчалась, он тихо подошел к жене, наклонился, увидел кольцо в руке, испугался, что поймут по кольцу, разжал теплые пальцы.

Он не стал выбрасывать его на дороге, а спрятал в карман.

Возможно, старуха видела, как он его потом выбрасывал. Или

Лампия. Лампия рассказала старухе, а старуха догадалась, в чем дело.

Загадка была решена.

Лампия на качелях показалась старику человеком проницательным.

Она делилась своей проницательностью. То есть давала советы, писала письма. Старик свою проницательность держал при себе.

Загадка была решена, и можно и нужно было уезжать, но хотелось все-таки точно знать, что загадка решена верно.

В этот же вторник, до обеда, он составил письмо. В письме он изложил свою версию. Писал как очевидец.

“Зачем я пишу то, что вы и без меня знаете? Хочу наконец забыть то, что знаю. Как? Пять тысяч долларов, думаю, помогут забыть.

Надеюсь найти их в газетном свертке в четверг в одиннадцать часов, под скамейкой на платформе”.

Он запечатал письмо, надписал адрес, кружным путем дошел до дома

Степана Петровича и опустил письмо в почтовый ящик. Никто его не видел.

Почему он написал именно пять тысяч? – Стоимость дома на Казанке.

Ночь он спал хорошо и во сне чувствовал свет месяца.

В среду он взял бидон и поехал в город. Бар был открыт. Письмо уже прочитано, – подумал старик. Он был возбужден и впервые за последние годы ощутил время. Что до четверга надо прожить время.

Больше суток.

Он прошел улочкой над Окой к оврагу. Как всегда, запахло погребом.

Подошел к лестнице и услышал гудение насекомых. Взялся за гладкие перила.

Он спускался медленно. На третьей площадке закурил. Его обогнал мальчишка с пластмассовой флягой. Старик швырнул окурок в заросли. Поднял бидон и взялся за перила. Он не слышал ничьих шагов за спиной – а у него был тонкий слух! – но кто-то толкнул его в спину, и он вместе с перилами рухнул в заросли.