Сергей Минаев - Р.А.Б.

В тот момент внутри меня что-то треснуло. То ли пресловутая фигня, которая заставляет тебя двигаться вперед и которую называют «стержнем», то ли насос, накачивающий кровь энергией, не знаю. Факт остается фактом: с того дня моя жизнь стала бесповоротно меняться. Сантиметр за сантиметром мною овладевала апатия. Реакция на окружающий мир постепенно притуплялась, я стал менее раздражительным и практически неконфликтным персонажем. Даже всегдашней моей спутнице бессоннице я окончательно наскучил, и она пропала.

Я механически ел, пил, ходил на работу, возвращался домой, занимался сексом, ездил с женой по магазинам, изредка навещал любовницу. Я пребывал в анабиозе, и единственной функцией моего организма было следовать расписанию, составленному по неведомо кем заведенным биологическим часам.

Я мог часами вести бессмысленные диалоги с коллегами и прослыл отзывчивым человеком, способным вовремя дать нужный совет. Каждую неделю, по средам, я пулял в голову подчиненных стандартный набор предложений, озвучивал одни и те же выводы, резюмировал одни и те же «тенденции», рассуждал о «перспективах», укорял за «бездействие и аморфность». Выглядело это так, будто полуистлевший труп учит работников кладбища, как лучше бегать стометровку. Я и сам не знал, что именно хочу до них донести и как закончить совещание, но судя по глазам подчиненных, они понимали мою риторику лучше меня самого. Связь начальник – подчиненные, стала работать на «ура». В конце концов не так уж плохо мы им платили, по сравнению с тем, как плохо они работали.

На моем рабочем столе стали появляться газеты типа «Большой город», или «Коммерсант уикенд», или журнал «Афиша». Я пытался вдумчиво читать. В основном ресторанные обзоры и анонсы кинофильмов. В общем, сам того не сознавая, я был в шаге от того, чтобы прослыть «продвинутым».

Я стал чаще ходить с женой в гости. Я научился обсуждать сериалы и реалити-шоу, стал ориентироваться в физиономиях селебритиз, мелькающих на последних страницах глянцевых журналов. Теперь я точно знал, когда начинаются новогодние, весенние и летние распродажи. Я больше не делал ошибок в слове депиляция. Научиться слушать чужие вопросы и вникать в смысл рассказанных историй я так и не сумел, что не помешало мне стать «интересным собеседником».

Супруга как-то сказала мне, что наконец-то, спустя два года, во мне проявились «серьезность и озабоченность семейными делами». Услышь я такое пару месяцев назад, я бы грохнулся со стула, но теперь мне было настолько все равно, что даже мысль о такой возможности вызывала во мне дикую тоску.

В одно из воскресений, слоняясь с женой по «ИКЕА», я потерялся. Минут тридцать я реально не мог найти выход из этого муравейника. Я пытался найти жену, выясняя по мобильному, где она стоит, но все тропинки между стеллажами неминуемо приводили меня либо в кафе, либо в детскую игровую. Отчаявшись, я решил двигаться «правилом лабиринта», постоянно поворачивая только налево. На одном из поворотов я зачем-то схватил мохнатый напольный коврик ядовитого фиолетового цвета. Коврик, на который если и могли опуститься чьи-то ноги, то только ноги самоубийцы в момент снятия из петли. Встретившись наконец с женой, я продемонстрировал ей свое приобретение, как бы осведомляясь, не положить ли мне его обратно. Жена нашла коврик «вполне элитным». Я обнаружил в кармане скомканные салфетки «Клинекс» и, отвернувшись, попытался высморкаться. У меня не получилось.

Кажется, я становился нормальным человеком.

Долбил из колонок монотонный бас «Placebo». «Land Rover» Нестерова стоял с открытым багажником, почти упершись мордой в кучу строительного мусора. Мы не торопясь выгружали из него необходимые для охоты вещи. Сигнальные факелы, веревки, коробки с патронами, чай в термосах, рации и фляжки с алкоголем. Позади джипа припарковалась «Chevy-Niva» ребят из соседнего отдела.

– Сегодня зверье полегче искать будет, – отметил Нестеров, удовлетворенно глядя на припорошенную первым снегом землю. – По следам пойдем…

– Кто с кем? – спросил Старостин, отхлебывая из фляжки.

– Мы с Керимовым побежим напрямую к горловине, ты с Загорецким заходи со стороны магистрали. – Нестеров вырвал у него фляжку. – Если не нажрешься раньше времени.

– Чо ты? – обиделся Старостин. – Холодно же. Дай, согреюсь!

– Согреешься еще. Исаева пусть берут ребята и прочесывают со стороны труб. Артем, возьмете его?