Сергей Минаев - Р.А.Б.

– На сегодняшний день ситуация обстоит таким образом. – Загорецкий чересчур резко свернул пробку следующей бутылки, и та, сорвавшись, упала на пол, покатилась через всю кухню и скрылась из виду, нырнув под кухонный массив. – В каждой компании – члене картеля образовано что-то вроде профсоюза, из тех, кто висит на сайте «Фронта». Каждый профсоюз возглавляется одним из близких к Тому людей. В «Крахте» это…

– Ты…

Пауза.

– Я. Ты не рад?

Пауза.

– Я, в общем, так и думал.

– И?

– Что «и»? – Я сделал глубокую затяжку. – Может, что и получится…

– Давай! – Загорецкий чокнулся со мной. – За успех…

– …безнадежного предприятия, – добавил я. – Рассказывай.

Раздался еле слышный щелчок, и пробка выкатилась обратно из-под кухонного ящика. Это противоречило законам физики, но так оно и было…

Я не спеша шел от парковки к офису. В голове еще толком не успели осесть детали вчерашнего разговора с Аней. Я рассказал ей о намечающейся забастовке, потом выслушал ее истерику, замешанную на страхе за любимого человека, неверии в массовые сборища и возможности как-то противостоять картелю. Привел серьезные, как мне казалось, аргументы в пользу того, почему должен принять в этом участие. Выслушал еще одну истерику. И понимая, что сторонам, независимо от их немерений, договориться не удастся, отговорился тем, что, скорее всего, завтра, то есть сегодня, ничего не произойдет. И все это так и останется шумихой в интернете. Но доверия в ее серо-зеленых глазах я не увидел. Как любая женщина, она боялась подобных предприятий. То, что она так себя повела, не столько расстроило, сколько озаботило меня. Возможно, думалось мне, я принял неверное решение. Возможно, так оно и есть…

Еще издали я заметил, что у центрального входа стоят человек десять сотрудников компании. Некоторые тихо переговаривались меж собой, другие просто бесцельно бродили, меряя двор перед подъездом неестественно большими шагами. Вид у всех был очень нервный. Изредка люди замирали, глядя через стекла витрин в вестибюль или обшаривая взглядом парковку. На лицах была тревожная гримаса ожидания.

Я замедлил шаг. Я не мог поверить в то, что это НАЧАЛО… Нет, все эти люди просто вышли покурить, или ожидают курьера, или дышат воздухом. Хотя какой, к черту, «дышат» без десяти девять утра???

Подойдя ближе, я заметил среди них Загорецкого. Он стоял чуть в стороне и говорил по мобильному. Шагнув ему навстречу, я почувствовал легкую дрожь в ногах. Захотелось вытащить сигарету, и я начал отчаянно охлопывать себя по карманам, хотя точно знал, что сигареты лежат там, где им и положено, – в портфеле. Всего одно слово:

– Началось?

– Да, – кивнул он.

– Ты уверен?

Он молча улыбнулся.

– Ну, давай попробуем, – тихо сказал я и встал рядом.

– Считай, уже получилось, – ответил Загорецкий и убрал телефон.

В течение следующего часа к нам подтянулось изрядное количество народа. Завидев нашу группу, вновь прибывшие замедляли шаг, подходили поближе, минуты две переминались с ноги на ногу, а потом робко заводили разговор. Но большинство, выходя или входя в офис, проходили мимо. Многие с интересом посматривали на нас, интересовались, зачем мы тут толпимся, а получив в ответ короткое: «Забастовка», – опустив глаза, ныряли в подъезд. Тем не менее часам к одиннадцати нас собралось уже человек шестьдесят. Мы отошли от центрального входа и спустились по широкой лестнице вниз, на Новый Арбат, сгрудившись вокруг автобусной остановки. Не получая от лидера четких инструкций по дальнейшему поведению, люди начинали уже тихо роптать.

В половине двенадцатого Загорецкий, все это время непрерывно говоривший по телефону, наконец, откашлявшись, заявил:

– Надеюсь, вы понимаете, зачем мы здесь находимся?

Группа отозвалась утвердительным гулом.

– Каждый из вас посещал страницу «Фронта 2009». Или о ней вам рассказали друзья, или вы пришли за компанию. В любом случае, вы знаете, что день настал. Мы вышли на улицы! Почти в каждом московском, питерском, казанском и екатеринбургском офисе находится местный «фронтмен». По имеющейся у меня информации, только в нашем городе перед зданиями корпораций уже стоят несколько тысяч человек. Акция нарастает в регионах. Ближе к двум часам дня координационный штаб забастовки сообщит данные по стране.

Загорецкий говорил ровным, но немного повышенным тоном, практически не жестикулируя. И это его спокойствие начало передаваться нам. Мы подбадривали друг друга. Мы жадно ловили его слова. Нам хотелось большего.