Исаак Башевис-Зингер - Поместье. Книга II

Клара пошла в будуар. «Отбою нет от ухажеров!» — сказала она себе. Этот богатый еврей был ей неприятен. Прилип к ней в Европе, старый черт. Это из-за него у нее начались недоразумения с Александром. Было время, она проклинала Миркина на чем свет стоит. И все-таки, когда он исчез, Кларе стало грустно. Когда она вернулась из этого неудачного путешествия, ей было одиноко. Пролетала неделя за неделей, а в дверь никто не звонил. Ну, вот он и отыскался. Нежданно-негаданно… В тот день был небольшой морозец. Клара принесла домой коробку и пакет: по дороге она зашла в кафе, а потом кое-что купила в магазине братьев Янковских.

Она посмотрелась в зеркало, поправила прическу. Лицо разрумянилось от мороза, глаза блестели. Клара припудрила подушечкой щеки, побрызгалась духами. Быстро, тайком от себя, сделала из графина глоточек ликеру для храбрости. «Что ему надо? Явился — не запылился, красавчик…» Только сейчас, выйдя из будуара, она заметила в передней роскошную шубу, плюшевую шляпу и зонт с серебряной ручкой. Открыла дверь в гостиную. Вот и Миркин собственной персоной — низенький, толстый, белые как снег волосы, подстриженные седые усы. На нем клетчатый английский костюм, широкий галстук с золотой искрой, высокий воротничок, в мясистых губах сигара. От Миркина пахло деньгами, заграницей, Ривьерой. Он встал и раскрыл объятья (жирные пальцы унизаны перстнями), но Клара поморщилась и покачала головой. Тогда Миркин склонился и поцеловал ей руку. Сигару он ловко вынул из янтарного мундштука и бросил в пепельницу. Миркин был бы очень даже недурен собой, если бы не бельмо на левом глазу.

— Кто ждет, тот дождется, — сказал он по-русски.

— Но я не ждала вас, господин Миркин.

— Забыли меня? А вот Миркин никого не забывает! — крикнул он хрипло. — Уж если Миркин кого полюбил, то это навсегда!

— Вы даже не написали ни разу.

— Что я вам, писатель? Только что скорым приехал из Берлина. Клара Даниловна, как это вам удается? Помолодели, похорошели! Голубушка, это ж просто наслажденьице на вас смотреть!

Слово «наслажденьице» он сказал по-еврейски. Миркин причмокнул и всплеснул руками. На манжетах сверкнули запонки с рубинами. Клара улыбнулась:

— С комплиментов начинаете?

— С комплиментов? Красавица моя, я всегда говорю только правду. Борис Давыдович Миркин — не льстец какой-нибудь. У меня всё вот отсюда!..

И он ударил себя кулаком в широкую грудь.

Клара решила не рассказывать Миркину, что едет к Александру. Зачем ему знать ее секреты? Миркин долго говорил о себе. Да, этим летом был в Карлсбаде. А что остается? Печень не обманешь. Если один сезон не побалуешь ее минеральной водой, начинает о себе напоминать. Заодно в Италию заехал. Ницца? Да, недавно оттуда. Да, в отеле «Европейский» остановился. Секретарь? Яша? Конечно, тоже здесь. Монте-Карло? В Монте-Карло тоже побывал. На этот раз повезло, выиграл, хе-хе… Клара с удивлением смотрела на Миркина. Он так говорит, будто не знает, что есть на свете бедность, болезни, несчастья, смерть. «Притворяется? — думала Клара. — Или он и правда такой крепкий? Ему ведь за шестьдесят. Он что, газет не читает, некрологов в них не видит?» А Миркин болтал о выставках, скачках, каком-то бароне, какой-то лотерее. Потом стал расспрашивать Клару. У нее, кажется, отец скончался? Очень жаль. А этот, как его, ее друг? Да, Ципкин. Клара хотела что-нибудь соврать, но была не готова и сказала правду: Александр в Нью-Йорке, она собирается к нему. Он развелся, они поженятся. Чем он занимается? Пока не устроился. Хочет поселиться на ферме, хотя какое-то место у него есть. Сестра? Тоже там. Ремеслу обучилась. Миркин кашлянул и забарабанил волосатыми пальцами по подлокотнику кресла.

— На какой еще ферме? Насколько я знаю, он никогда земледелием не занимался. — Даже по голосу было видно, что Миркин быстро понимает и просчитывает ситуацию. Не тот он человек, который легко допустит ошибку.

— Его отец был управляющим у Радзивиллов. Есть там такая колония. «Ам олам» называется.

— Социалисты, анархисты? Слышал про эту колонию. Все общее, даже жены. Но работать там никто не хочет. Голодают, разбегаются, как тараканы.

— Да что вы! Но он еще про частную ферму говорил. Правительство землю дает.

— Ерунда!

— Я бы хотела, чтобы он на врача выучился. У него пять семестров.

— Опять учиться пойти? Это возможно, но для этого нужна железная воля и деньги.

— Боюсь, у него ни того, ни другого.

— Вот и я так думаю.