Исаак Башевис-Зингер - Поместье. Книга II

Он сидел в санях, глядя на заснеженные поля, на пока что дымящие трубы печей для обжига извести, на замок, где он родился. Теперь там офицерский клуб. Ямполь рос прямо на глазах. Появились даже двухэтажные каменные дома с балконами. Вдали чернели армейские казармы и водяная мельница его дяди Майера-Йоэла. Странно, как крепко Саша со всем этим связан. В офицерском клубе он частый гость. Он водит шашни с офицерскими женами. Поместье и известковые разработки, можно сказать, его, хотя по бумагам поместье принадлежит престарелому князю, а разработки записаны на имя отца. От Саши зависит каждый торговец в Ямполе. Саша в дружбе с приставом, повятским и армейским начальством, полковником Шаховским, его женой и дочерьми, даже с генералом Горном и его семьей. У него, у Саши Якоби, есть протекции к люблинскому губернатору, петроковскому губернатору, генерал-губернатору. Саша сам себе удивлялся. Большинство молодых людей сидит сложа руки, а он заводит новые знакомства, завязывает отношения. Если так пойдет и дальше, скоро он доберется до Петербурга, может, даже до императорского двора. Это же так легко: каждый, как бы высоко он ни стоял, любит, когда ему делают что-то хорошее. Любому приятно услышать похвалу, кому-то нужна протекция, кому-то совет, кому-то помощь. Делать добро нетрудно, и оно возвращается с лихвой. А что до женщин, то их легко купить улыбкой, взглядом, комплиментом, подарком. Главное не замыкаться в одном кругу, не упускать возможностей. Даже лакею надо подать злотый, даже собаку погладить, чтобы не лаяла. За взятку можно получить что угодно. Пока еще Саша не встретил чиновника, который не брал бы. Саша твердо усвоил: купить можно любого, разница лишь в цене. Он часто думал, что есть такая сумма, которую можно предложить даже императору.

— Эй ты, Яцек!

Кучер повернул голову.

— Tak, proszę pana? [126] Да, чего изволите? (польск.)

— Что там у тебя с Магдой? До сих пор ломается?

Яцек поскреб пятерней под бараньей шапкой.

— Она девушка хорошая, только ее с панталыку сбивают, отговаривают. У меня врагов много.

— Завидуют тебе? Ну ничего, будет она твоей.

Яцек остановил лошадей.

— Мачеха у нее — гнида. Ненавидит меня, не знаю за что.

— Вот старая! Как собака на сене, — заметил Саша, — сама не ест и другим не дает.

— Это вы верно сказали.

— Ладно, поговорю с ней.

— Сделайте милость. Не знаю даже, чем отблагодарить. Паныч такой добрый!

— Ну, мы же с тобой мужчины.

Да, Саша от кого угодно своего добьется, но забот все равно хватает. Во-первых, Целина с малышней, его дядями и тетями. Саша обязан их содержать, никуда не денешься. Целина весь день ходит из угла в угол грязная, нечесаная, дети заброшены. Еще и старую мать к себе взяла. Совсем дедовский дом загадили. Долго они еще будут у Саши на шее сидеть? Но дед оставил завещание. Полковник Шаховский — в каком-то смысле опекун его вдовы, Сашиной приемной бабки. Не так-то легко отделаться от этой семейки. Мать в Америку собралась, к этому Ципкину. Тоже лишняя головная боль. Одно дело — чужие глупости, но когда это твоя мать… Саша с детства досадовал на свою мамашу, которая наговаривала на отца, а сама болталась со всякими хлыщами. Это из-за нее у Саши такое презрение к женщинам. Ее авантюра с Ципкиным, рождение незаконной дочери, отъезд за границу доставили Саше немало позора. И теперь она опять бежит вдогонку за этим болваном. Саша даже знал о Миркине, богатом торговце мехами, и о его секретаре, с которыми мать развлекалась в Монте-Карло. Саша не раз хотел высказать ей в глаза, что он думает о таком поведении, но как-то смелости не хватало. А она до сих пор убеждает себя, что Саша еще маленький. Хотела бы, наверно, чтобы он всю жизнь оставался в роли маленького ребенка…

После смерти деда Саша разделил дом на две части. На одной половине жила Целина с оравой детей, на другой — он, Саша. Он забрал себе лучшую мебель и ковры. На половине Целины всегда был дикий беспорядок, воняло дымом, луком и мочой. В Сашином жилище прибирала полька Ганка. С утра до ночи она подметала, мыла и стирала. Паныч редко обедал дома, его то и дело приглашали в гости. В офицерском клубе был ресторан, Саша часто обедал там. Ганка готовила для себя в маленьких горшочках и целый день напевала, как птичка. Иногда паныч приходил ночью к ней в постель, но следил, чтобы она не забеременела. Он и других женщин приводил к себе домой, но Ганка знала, что ей лучше молчать. Она поклялась ему на крестике, который висел у нее на шее, что будет держать язык за зубами. Ганка желала одного: чтобы он никогда не женился. Она решила: если он женится, она учтиво поклонится, поздравит и уйдет прочь.