Вячеслав Репин - Халкидонский догмат. Повесть

Аверьянов откинулся на спинку стула и уставился на метрдотеля оценивающим взглядом, словно перед ним вдруг материализовалось живое доказательство его «пирамидной» теории.

Внешность кроткого и немного корявого Мустафы, чем-то напоминавшего низкорослое экзотическое дерево, действительно приковывала к себе взгляд. Он был непропорционально крупноголов, смугл, как индус. Высоко посаженная нижняя губа придавала его лицу отпечаток какой-то неведомой чужестранной породистости. А невероятно печальные семитские глаза, казалось, вобрали в себя весь многострадальный вековой опыт его не очень избалованного судьбой народа.

Перед тем как Мустафа, помахивая рукавами, удалился, Аверьянов вылил в мой бокал остатки красного вина. Вдогонку я попросил Мустафу принести нам еще бутылку бургундского, и Аверьянов вернулся к прежней теме.

Судя по увлеченности, с которой он рассказывал о делах, о деньгах, но столь абстрактных, каких-то баснословных, каких я сроду никогда не видывал, эта тема и вправду была для него излюбленной. Он говорил о своих сделках, проводимых с трейдерами на Уолл-стрит, о связях с американской финансовой структурой «Морган Стенлей» и снова о пирамидах. Наблюдая за реакцией Валентины, на лице которой блуждала тень отчуждения, я старался не потерять нить разговора. Это было нелегко, так как в душе у меня царил полный хаос, и в эту минуту мне хотелось только одного ― чтобы встреча как можно быстрее закончилась.

— Сам п-принцип п-под ф-фопрос ставить н-невозможно. Но есть разные типы п-пирамид. Мошенническая. И она всегда кратковременная.., ― продолжал разглагольствовать Аверьянов. ― А есть настоящая. Такая пирамида отличается долгосрочностью и м-макроэкономичностью. Если п-пирамида не требует п-привлечения н-новых участников в количестве, которое определяется математической или геометрической прогрессией, то это не пирамида, а н-нормальная система п-перераспределения. П-понятно?

— Понятно, ― смиренно подтвердил я.

— Но у нас, в России, больше п-первый тип предпочитают ― м-мошеннический… П-почему? Да потому что нет желающих вкалывать, работать в поте лица, чтобы построить настоящую макроэкономическую п-пирамиду. Те, кто имеют д-доступ к б-большим деньгам, они и без того лопатой гребут. Зачем лезть из кожи вон, придумывать что-то новое? Поэтому нужнее кратковременная м-мошенническая. И тем, кто уже имеют доступ к большим деньгами, и тем, кто еще не имеют его… П-понимаешь?

— Пирамидами всего не объяснишь, ― опять возразил я. ― Мне кажется, что Россию просто обыграли и продолжают обыгрывать. А в качестве пешек используют фигуры противника… Жила же страна за счет ресурсов, сколько лет. И вот в один прекрасный день ― дожилась. Кучка бездарных проходимцев… как правило, еще той закваски… получила возможность работать на равных со всеми. На мировых рынках. Не имея при этом ни малейшего опыта… Чему же удивляться? Сначала их обчищали совершенно законно, как бездарных, недееспособных. А теперь обчищают людей попроще, вроде меня, например. А таких тысячи и миллионы…

Некоторое время мы молчали. Валентина сидела между нами с отсутствующим видом.

— Это ты п-про дефолт, что ли? ― недоверчиво улыбаясь, спросил Аверьянов.

— Да какой уж сегодня дефолт…

— Что было, то прошло, ― согласился Аверьянов. ― Но сегодня такие уже редко встречаются… Ты знаешь, дело не в том, что чиновники берут взятки и воруют. Кого этим удивишь? В России всегда воровали. Но чиновник может украсть несколько миллионов, пусть десятки миллионов. А долги России, когда они поползли вверх… помнишь, было время… другими цифрами исчислялись, на порядок выше. Десятками миллиардов! Кто-то посчитал т-тогда, что ущерб от воровства составляет всего 0,1 процента от долгов, которые накопились без воровства. Ты п-понимаешь, что это значит?.. Ну, а после крупных долгов всегда начинается спираль с выплатами. Срок п-платежей п-подходит, а денег ― кот наплакал. Что делать? Занимать на стороне, чтобы оплатить п-проценты п-по долгу?! Да, д-другого выхода нет. Но рано или поздно наступает необратимая сит-туация. Все эти т-триллионы, к-которые копятся в каких-то фондах, ничего не меняют. Деньги эти России ничего не дают. Все, что можно п-предпринять в такой сит-туации, ― это создавать частную собственность, какие-то реальные ценности и торговаться за свое добро, как на базаре. А если надо, и шантажировать. Или действительно — махнуть на всё рукой и открыть все краны, как от нас требуют. Только назад хода уже не будет. Вот это и происходит. И будет происходить… Нас пугают изоляцией. Если вы, мол, откажетесь от цивилизованных отношений, то будете торговать сырьем, как третий мир, в ущерб развитию всего остального, в ущерб развитию технологий… Но ведь Россия семьдесят лет жила в изоляции, и что? А ничего!..