Илья Стогов - Отвертка

Мужчина, взгляд которого она ощущала всей спиной, увязался за ней еще у метро. Сперва она решила, что это ей только кажется… и свернула на уходящую в сторону улицу. Потом на другую… третью…

Мужчина не отставал. Когда она наконец огляделась вокруг, то обнаружила, что оказалась на абсолютно незнакомой улице. Мрачный индустриальный район. Зияющие чернотой пустые окна. И только гулкие шаги за спиной…

Все произошло слишком быстро для того, чтобы она успела хоть что-нибудь предпринять.

Она пыталась бежать, поскользнулась, рухнула на землю. Он бросился на нее и прижал к земле всей тяжестью тела. Она пыталась кричать, но из горла вылетал лишь хриплый стон.

Он засмеялся ей прямо в лицо:

— Все! Ты покойница! Но сперва…

Он отбросил полу плаща, и только тут, замерев от ужаса, она увидела, что…

***

На моем редакционном столе зазвенел телефон местной связи. Я снял трубку и сказал: «Алё».

— Илья Юрьевич? Это Степашин, ваш редактор.

Главный редактор моей газеты Виктор Константинович Степашин начинал карьеру как комсомольский работник. С тех пор у него сохранилась манера говорить о себе в третьем лице: «Это ваш редактор…», «По мнению нашего редактора…», «Давайте будем с уважением относиться к нашему редактору…»

— Слушаю, Виктор Константинович.

— Не могли бы вы зайти ко мне в кабинет? Нет, ничего не случилось. Минут через пять-семь, хорошо?

Я положил трубку и перечитал последнее предложение: «Замерев от ужаса, она увидела…»

За окнами серела осенняя Фонтанка.

Тоска…

День начался с того, что с утра мне, похмельному, с трудом соображающему, что к чему, позвонил приятель, спортивный обозреватель нашей газеты Алексей Осокин, который сообщил, что все — он доигрался.

Обратившись в пятницу вечером в районный кожно-венерологический диспансер по поводу рези при мочеиспускании, приятель и обозреватель узнал: то, что должно было произойти, — произошло. Результаты анализов показали: в мазке Алексея присутствуют злые и коварные микробы гонококки.

С диагнозом «острая гонорея, сопровождаемая хронической формой трихомоноза», он отбывал на лечение в городскую больницу № 6. Как минимум две недели читатели должны были черпать новости спорта со страниц других газет.

Так началось сегодняшнее утро. Денек выдался утру под стать. Возможно, дело в том, что сегодня понедельник.

Полдня я вылавливал в коридорах городской прокуратуры следователя, который обещал сообщить мне подробности поимки серийного убийцы с Лиговского проспекта.

Ближе к обеду следователя я выловил. Но сколь-нибудь внятного рассказа от него не добился. Так что запланированное в завтрашний номер повествование под рубрикой «Ужасы ночного города» давалось теперь потом и кровью. А сейчас плюс ко всему я зачем-то понадобился редактору.

Я выбрался из-за стола и в переполненной пепельнице затушил сигарету. Прежде чем идти в кабинет к Степашину, я зашел к ответственному секретарю газеты — насквозь прокуренной, сморщенной тетечке по имени Ира.

Она посмотрела мне в глаза и спросила: чего надо? Если бы я решился ответить честно, то, наверное, сказал бы, что надо мне выспаться… принять душ… и, может быть, поменять образ жизни. Но отвечать честно я не стал.

— Меня Степашин вызывает. А страшилку о Лиговке я где-то на треть только успел написать.

— И чего?

— Как со сдачей полос? Терпит ли время?

— За час никак не успеешь?

— Никак.

Ира выдохнула струю дыма. Он был вонючий. Что за гадость она курит?

— Знаешь, Стогов, а как ты посмотришь, если твою кровавую драму мы перекинем на среду?

— На среду? Какого года?

— Я серьезно.

— Разумеется, я не против. Но чем ты будешь заполнять дырку на второй полосе?

Ира покопалась в бумагах и вытащила одну, свернутую в трубочку.

— С утра по сетям информацию передали… По всем прикидкам — бомба.

Я прочитал распечатку компьютерного сообщения.

Оказывается, история с угоном школьного автобуса в Лондоне и взрывом нескольких кораблей в порту Бирмингема, о которой орали все газеты мира месяцев семь-восемь назад, напрямую касалась отечественной внешней политики.

Британская разведка МИ-6 обнародовала заявление, в котором утверждала, что на самом деле тогда, весной, в пригороде Лондона Ист-Энде была накрыта не база исламских террористов, а перевалочный пункт российских спецслужб.

Чем уж там отечественные орлы занимались — то ли денежки отмывали, то ли перепродавали кокаин с целью поправить традиционно бедственное материальное положение, — об этом МИ-6 умолчала. Однако намекала, что дела в Ист-Энде творились неблаговидные. В цивилизованном мире не принятые.