Тоби Литт - Песни мертвых детей

Три месяца над нашими головами бушевала битва за Британию. Длинные белые полосы, которыми истребители расчерчивали небо, свидетельствовали о непрекращающейся войне. Часто мы видели, как наши отважные летчики падают с облаков, похожие под своими шелковыми спасительными шатрами на отцветающие одуванчики. Как гордились наши английские женщины, в равной степени простолюдинки и аристократки, тем, что их нижнее белье более не является баловством, но в этот самый миг решает вопрос жизни и смерти. Лишив себя шелков и неги, наши дамы заплатили не самую высокую цену за молодые и отважные жизни, которые их жертва помогла спасти.

Люди тайком и в открытую говорили, что не следовало так уж сильно удивляться. Возможно, в те первые месяцы нам действительно следовало понять, что враг пытается завоевать наше небо, дабы наземные войска смогли осуществить быструю высадку. Быть может, нам следовало быть внимательнее и точнее интерпретировать зловещие призраки предстоящего вторжения. Нам казалось, что невозможно сосредоточить на английской земле столь большие силы вермахта, чтобы они представляли серьезную угрозу нашему национальному суверенитету и целостности. Но это запоздалые сожаления, бесплодные сожаления, ибо все сожаления таковы. При всем том, учитывая все случившиеся и те ужасающие последствия, которые оно имело, мы не вправе забывать о тех, первоначальных, надеждах. В те блаженные дни казалось, что мы столь же близки к полной победе, сколь близок к ней фюрер сейчас. Но ныне, в эти черные дни нашего упадка, мы не будем забывать об одном простом факте: нас предали.

Немецкий флот двинулся на нас под покровом ночи, вытянувшись в длинную линию, вдоль всего юго-восточного побережья от Дувра до Лайм-Реджиса. Против такой могучей силы не мог устоять даже Ла-Манш, наш верный защитник. В наступлении принимали участие корабли общим водоизмещением в два миллиона тонн, это было самое грандиозное морское наступление за всю историю войны. Немцы дали операции кодовое название «Морская собака». День вторжения должен был войти в историю под названием М-день.

На самом западе вдоль корнуоллского побережья ночи напролет наблюдатели, напрягая зрение, вглядывались во тьму. Нужно сказать, что сигнальная система костров на вершинах холмов работала идеально. В Нортумберленде костры предупредили о нападении всего через двадцать минут после того, как в Брайтоне был замечен противник. Зенитные орудия, получив предупреждение, зазвучали по всему кентскому и южному побережью. На холмах над Дувром и Портсмутом была сосредоточена тяжелая артиллерия. К этому времени ясное утреннее небо закрыли самолеты люфтваффе, взлетевшие с аэродромов оккупированной Франции. Ястребами пикировали из облаков бомбардировщики, повторяя тактику блицкрига, которая принесла такие опустошения в Европе. «Мессершмиты» обстреливали наши аэродромы смертоносным пулеметным огнем.

К половине пятого того горестного дня первая волна кораблей приблизилась к побережью и первые группы немецких войск высадились на берег. Одни лишь моторные катера переправили три дивизии. Кровавую компанию им составили четыре батальона танков-амфибий. Сначала образовались небольшие пятачки, а затем целые плацдармы, которые все расширялись и расширялись. Впервые нацистские кованые сапоги оставили ненавистные следы на британской земле. Мы не хотели отдавать ни единой пяди этой земли, но нас неумолимо теснили все дальше и дальше.

Уже на этой первой стадии мы понесли тяжелые и до сих пор невосполнимые потери. Был отрезан Гастингс, место действия не одного исторического поражения. В наших войсках царило смятение. Сигнал тревоги «Вторжение неминуемо» так и не прозвучал. Условный код «Уинстон Черчилль» так и не дошел до наших войск. А потому береговые оборонительные порядки, вопреки ожиданиям, не смогли доблестно исполнить свой долг.

К полудню на берег высадилось тринадцать дивизий. В Хайт, Рай и Истбурн вторглась Шестнадцатая армия, отплывшая из портов Роттердама и Булони. Пляжи буквально кишели захватчиками в серой форме и касках, похожих на ведерки для угля; враг набегал на берег, точно волна за волной, и скоро на суше его солдат стало едва ли не больше, чем на море. Увы, к нашему несчастью, сражение за Брайтон агрессор выигрывал. Над Уортингом уже реяла свастика. Девятая армия накрыла Хоув плотным артиллерийским огнем. Несколько небольших участков на самом побережье и в прилегающих к нему районах оказали упорнейшее сопротивление и какое-то время держались. Сколь же велики были наши потери, сколь много доблестных солдат пало за правое дело — в Ист-Уиттеринге и Ху-Коммон, в Писмарше и Гестлинг-Грине, в Криппс-Корнере и Аппер-Диккере. Но пришло время оторвать взгляд от этой картины, какой бы чудовищно завораживающей она ни была. Обратим взоры к населенному пункту, который может кому-то показаться небольшой и не особо значимой деревушкой: к Эмплвику.