Майкл Корда - Богатство

– Расскажите мне об этом. – Букер почувствовал укол непрофессонального любопытства.

– Здесь особо нечего рассказывать. Она влюбилась ни в кого иного, как в Билли Цубера.

– Поему "ни в кого иного"?

– Билли был футбольной звездой старших классов – в маленьком городке это значит немало. Я всегда считал его недоумком. Он уехал отсюда учиться – в спортивную школу, конечно, но очень скоро вылетел из своей лиги – и по спортивным причинам, и по всем остальным. Женился на девушке, которую обрюхатил – ничего глупее нельзя придумать в век контрацептивов и абортариев, и кончил тем, что вернулся домой к бизнесу своего отца – страхование и недвижимость. Сейчас у него не то пятеро детей, не то шестеро, точно не помню. Полагаю, он до сих пор не слышал о контроле над рождаемостью.

– Вы занимаетесь их бизнесом?

– Занимались, когда папа был жив, – тускло сказал Гримм. – Они с отцом Билли были друзьями.

Пьяница и неудачник, подумал Букер. Ничто так не выводило его из себя, как необходимость иметь дела с неудачниками, однако в настоящий момент Гримм являл собой все, что мешало ему ехать по метели к миссис Уолден и спрашивать, не поможет ли она ему лишить наследства свою дочь.

– Они с Билли были любовниками?

– Любовниками? – переспросил Гримм, словно это было иностранное слово. – Марти, мы здесь не разговариваем, как во французских фильмах. Это фермерский край. Если вы спрашиваете, спали ли они вместе, или трахались на заднем сиденье его машины, ответ будет – вероятно, нет, как бы Билли этого не хотел. Она, возможно, была единственной девочкой в школе, способной сказать ему "нет", и настоять на этом. Они сбежали, как я слышал. Это был великий, романтический момент в жизни Билли, и он влип.

Букер изумленно уставился на Гримма.

– Вы сказали "сбежали"?

Гримм заморгал. Его встревожил настойчивый, сердитый шепот Букера. Он, похоже, испугался, что сказал что-то не то, и попытался оправдаться.

– Ну, да, – сказал он. – Во всяком случае, они уехали вместе.

– И поженились?

– Э т о г о я не знаю, конечно. Копы схватили их где-то у границы штата и доставили домой.

– Почему копы? Сколько им было лет?

– Господи, да не знаю я точно. Билли было семнадцать с хвостиком, может, восемнадцать. Лиз, наверное, шестнадцать. Не знаю, как это соотносилось с законом. Думаю, просто Уолден, мой папа и отец Билли собрались вместе и вызвали отряд полицейских. Знаете, они пользовались здесь влиянием. Если они все трое надавили на шерифа, он бы сделал все, что они хотели – особенно, если вопрос касался детей, семьи и тому подобного.

– Но они м о г л и пожениться?

– Наверное… А какое это имеет значение?

– В этом вся подоплека.

– Вот как? Ну, поскольку сейчас Билли совершенно респектабельный, женатый человек с целой кучей детей, то, полагаю, на Лиз он не женился.

– Или они с Лиз развелись. Или брак был аннулирован? Были какие-нибудь разговоры об этом?

– Никаких, насколько я знаю. Сказать по правде, Марти, всю историю замяли так быстро, что никто не слышал подробностей. У Лиз не было подруг, с которыми она могла поделиться, а Билли, вероятно, заставили поклясться молчать. Его спровадили в колледж с такой скоростью, что его нога даже не коснулась здесь земли – что объясняет, почему нынешняя миссис Цубер смогла так лихо поймать его с разгона! – Гримм рассмеялся. В его смехе была горечь, красноречиво свидетельствующая о его взглядах на проблему брака.

Букер вывел нынешнюю миссис Цубер из разговора с помощью чизбургера. Он ненавидел есть руками, но когда он попросил к чизбургеру вилку и нож, официантка посмотрела на него, как на пришельца с другой планеты, и половина посетителей за стойкой повернулась на своих табуретах и уставилась на него. Без всякой связи он вспомнил, как Артур Баннермэн во время своей кампании давал неукоснительные инструкции, чтоб его никогда не фотографировали за едой, и однажды, когда местный предприниматель умудрился застать Баннермэна с "хот-догом", тот передал сосиску Букеру, и последнему пришлось держать ее полчаса, прежде чем он сумел ее выкинуть, причем все это время соус и горчица капали ему на жилет и брюки. Чего только я не делал для Баннермэнов, подумал он.

– В ваших архивах сохранились какие-то рапорты о том, что случилось? – спросил он.

Глаза Гримма нервно забегали.

– Здесь есть небольшая проблема.

– Проблема?

– Некоторые из папиных бумаг… хм… пропали. В конце жизни он стал небрежен. Вы знаете, такое бывает со стариками. Он забрал, понимаете, одну папку, когда к нему приходил тот парень, и так и не вернул.