Майкл Корда - Богатство

– Он не ненавидел вас.

– Извините, но я знаю лучше. Вы подоспели к развязке сюжета. И выслушали только одну сторону.

– Я не принимаю ничьих сторон.

– Принимаете, и знаете это. – Ослепительная улыбка заставила ее удивиться, как его зубы остаются такими белыми, несмотря на непрерывное курение? Может, он раз в неделю посещает дантиста, чтобы их выбелить, или это просто пример удачного сочетания генов? – Вы приняли сторону отца, во всех отношениях., вплоть до вашего музея.

– Его музея, Роберт.

Он так и не дотронулся до еды. Вытянул из пачки сигарету, размял, закурил, окутавшись облаком дыма, так и не взглянув ей в глаза.

– Его музея? Да, конечно, но он умер, Алекса, поэтому, боюсь, теперь он ваш.

На краткий миг ей померещилось, будто она уловила отблеск открытой враждебности в ясных синих глазах, но, если он и был, Роберт быстро изгнал его.

– Нам нет причины сшибаться рогами, – любезно сказал он. – Давайте придем к соглашению и покончим с этим.

Она ступила на скользкую почву и знала об этом. Стерн предупреждал, чтоб она без него не вступала ни в какие серьезные дискуссии. "Не разбрасывайтесь словами, – сказал он с суровым выражением лица, как будто она этого еще не знала. – После вы можете хоть откусить себе язык, слова назад не воротишь. Упомяните слово "соглашение", и Роберт бросится на вас, как акула, попробовавшая крови. Вы должны, убедить его, что вас не устраивают никакие соглашения".

В этой позиции она чувствовала себя неуютно, даже в офисе Стерна. Роберт был Баннермэн, сын Артура, а она – посторонняя. В целом, она была с ним согласна. Дорогостоящая тяжба лет на десять никак не привлекала ее, как бы она ни вдохновляла Стерна, кроме того, ей начинал нравится Роберт, настолько, что она гадала, действительно ли Артур понимал характер и поступки своего сына. Истории, которую рассказал ей Роберт, удивительно тронула ее – она была столь же грустной, что и история о желании Артура стать художником, как если бы отец и сын почти в одной и том же возрасте обнаружили, что за деньги не только нельзя купить все, но они могут даже помешать тебе достичь того, чего ты больше всего хочешь.

– Я не согласна с тем, что идет против желаний вашего отца, – сказала она. Поправилась: – Напрямую против них. – И неуклюже добавила; – Это не значит, что я не хочу договориться.

Она чувствовала себя так, словно ковыляла босиком по каменистой тропе. Роберт не оказывал ей никакой помощи. Он дымил с улыбкой на лице, его глаза настолько не выражали эмоции, будто она обращалась к нему на суахили.

– Но, может быть, – она мучительно подбирала какую-нибудь вежливую фразу, которая не принуждала бы ее ни к чему, кроме возможности добрых намерений ни будущее, и не рассердила бы Стерна, и зацепилась за одно из любимых выражений Саймона, – есть области компромисса.

– Области компромисса? – Он слегка склонил голову набок, словно ждал перевода. До нее дошло, что она, вероятно, переоценила свои таланты. Как у дипломата и политика, у Роберта, несомненно, превосходящий опыт в ведении переговоров.

– То есть? – спросил он.

– Ну, музей, например, не является областью компромисса.

– Вот как? А что является?

Беседа продвигалась быстрее, чем ей хотелось.

– Контроль над Трестом. В конце концов, замысел вашего отца был в том, чтобы он был разделен и использован в добрых целях.

– Разделен? Да, конечно. – Он, казалось, несколько мгновений обдумывал это, – Возможно. Это вполне допустимо.

– Я хочу, разумеется, сначала переговорить с мистером Стерном.

– Безусловно, – серьезно сказал он. – За это вы и платите. А берет он недешево, насколько мне известно.

– И я хочу знать, желают ли компромисса другие члены семьи.

– Даже Сесилия?

Она кивнула. Бесполезно пытаться достичь согласия, пока кто-то в семье будет против. Роберт, похоже, считал так же.

– Если мы продвинемся в этом вопросе, я позабочусь о Сесилии. Не беспокоитесь о ней.

– И Элинор?

– Элинор?

– Если верить вашему отцу, нет смысла, говорить о чем-то важном для семьи Баннермэнов, пока этого не захочет Элинор.

Роберт усмехнулся.

– В этом отношении отцу можно верить. Чертовски верно! Если Элинор нет у вас на борту, можете не трудиться поднимать якорь.

– Мистер де Витт сказал мне, что она ни с кем не видится.

– Правда?

Привычка Роберта отвечать вопросом на вопрос выводила из себя, но как характерная черта, она была несравнима с тем, в чем обвинял его отец.