Майкл Корда - Богатство

– Прекрасно! – с энтузиазмом воскликнул Баннермэн. – Лучше быть не может.

– Правда? – Киддер глянул в зеркальце. – Прошло очень много времени с тех пор, как мы видели Сесилию. Она была тогда, кажется, в том же возрасте, что мисс Уолден сейчас.

– Примерно, – с неловкостью пробормотал Баннермэн.

Киддер притормозил у дока с надписью "Частное владение" и перетащил их сумки на небольшой белый рыбацкий катер. Баннермэн помог ей подняться по трапу в кубрик, а сам прошел на корму, посмотреть, как Бен заводит двигатель. Через минуту, как бы доказывая знание Беном местной погоды, они оказались в плотном леденящем тумане, возникшем, как показалось Алексе, ниоткуда. Она не особенно испугалась его, поскольку ни Бен, ни Артур не выразили беспокойства, но желудок напомнил ей, что она ненавидит качку. Ее не тошнило, просто было холодно и неуютно, но она чувствовала, что ее м о ж е т затошнить в любой момент. Она подумала, каково будет травить за борт в присутствии Бена и Артура, и усилием воли привела желудок в порядок.

Артур вбежал в каюту с проворством, которого она от него не ожидала, и через миг вернулся с парой желтых штормовок.

– Обе слишком велики, – сказал он, – но в любом случае, надень одну. Ты, похоже, слегка зачахла.

Она с радостью запахнулась в штормовку. Интересно, что он имеет в виду под " чахлостью"? Она ощущала сырые капли на лице, и ее косметика, конечно, поплыла. Волосы ее, слава Богу, оставались прямыми при любой влажности, но хотела бы она догадаться заплести их в косу.

Она взглянула на Артура, чтобы удержаться от мысли, что в любой момент может совсем скиснуть. В желтой штормовке, с белыми волосами, блестевшими от влаги, он выглядел на двадцать лет моложе. Прислонившись к стене кубрика, с биноклем на шее, он казался братом Бена – оба ширококостные, с орлиными носами, с одинаково обветренной красноватой кожей и ярко-синими глазами. Бен был грубее, костлявей, менее вылощен, но отлит по той же форме. Баннермэны, напомнила она себе, происходили из Новой Англии. Где-то в их прошлом были китобои, рыбаки, люди, пожинавшие плоды земли, рождавшей больше камней, чем картошки.

Она достаточно прочитала о семье Баннермэнов, с тех пор, как встретилась с Артуром, чтобы знать, что отец Кира в юности ушел в море, плавал китобоем, через пару лет вернулся, дабы заняться фермерством в Массачутетсе, затем, движимый некоей менее упорядоченной разновидностью амбиций, вдохновлявших его сына, бросил дом и семью, и стал разъездным торговцем патентованными лекарствами, а временами – бродячим проповедником. Он был черной овцой в роду, который произвел череду жестких, хладнокровных янки, торговцев и фермеров, отличавшимися редкой способностью скупать имущество своих менее удачливых соседей по бросовым ценам.

Справа из тумана выступили темные очертания.

– Остров Виски, – выкрикнул Артур сквозь чихание и треск дизеля. – Мы устраивали там пикники, – помнишь, Бен?

– Ага. – Киддер сплюнул за борт. – Давным-давно.

– Бен, я бы сказал, что ты взял слишком близко.

– Ничего подобного. Я держусь прохода. Это ты налетел здесь на камни летом шестьдесят третьего. Мисс Сесилия, помню, упала за борт. Совсем не плакала. Я еще сказал жене: "Подумай только, человек с миллиардом долларов на счету не может запомнить, где эти проклятые камни, двадцать лет проплавав в здешних водах…"

– Да, это было время! – Баннермэн широко улыбался. – Нам было чертовски хорошо.

Ей стало холодно, но не от сырого тумана, а от чувства, что ее исключили из круга. Каковы бы ни были воспоминания Артура, они никак не относились к ней, и это крепко ее задело. Однако она понимала, что из-за этого не стоит портить ему настроение.

Она опустила взгляд и увидела камни под водой – если это были не те камни, на которые напоролся Артур, то все равно подводные скалы. Она не догадывалась ни какая здесь глубина, ни насколько далеко камни от поверхности, но казалось, их разделяет всего несколько дюймов. Один выглядел настолько большим, что способен был разрезать катер пополам. Она едва не закричала в тревоге, когда из тумана возник буй – так близко, что она могла до него дотронуться. На нем сидела чайка, злобно глядя на Алексу, ее перья блестели от сырости.

– Прямо по курсу! – крикнул Артур, туман придавал его голосу странную торжественность.

Дальше вода стала глубже, и бездонная черная пропасть пугала больше, чем каменистая отмель. Она никогда раньше не бывала на воде достаточно долго, чтобы испугаться, и страх – а так же то, что от него никак нельзя было отделаться, был еще противнее тумана.