Майкл Корда - Богатство

Ее лица коснулось легкое дуновение ветра. Штормовка Артура захлопала, как флаг, а вода, доселе гладкая как стекло, хотя и пугающе темное, оживилась длинной чередой волн. Туман расселся, как по мановению руки волшебника.

Впереди, приблизительно за милю – расстояние было трудно определить – лежал скалистый остров, покрытый густым лесом. Он казался необитаемым – или, что важнее, непригодным для обитания, но, когда катер Киддера обогнул мыс, показался дом. Выбеленный, с зелеными ставнями, он был построен в типичном фермерском стиле Новой Англии, но от его размеров перехватывало дыхание. Невозможно было представить, как его сумели построить здесь, в Богом забытой глуши, на острове вдали от большой земли. Алекса различала фронтоны, длинный причал с бельведером в его конце, теплицу, лодочные сараи, но ее внимание привлекал сам дом. Она не пыталась даже указать, сколько там комнат. Пятьдесят? Сто? Он был достаточновелик, чтобы стать крупной гостиницей.

– Это коттедж, – сказал Баннермэн. Затем, возможно ощутив ее одиночество, чувство пришелицы в мире его прошлого, повернулся и обнял ее за плечи.

– Знаешь, он принадлежал моей жене. Его построил ее отец, Джок Мерривейл. На старости лет Джок любил сидеть здесь, в этом бельведере, в синем блейзере, белых брюках и панаме и смотреть, как его внуки и их друзья купаются в море. Боже мой, если бы он дожил до того, чтобы увидеть бикини, это зрелище бы убило старика. Видишь гавань? Пробита в цельной скале. Достаточно глубока для миноносца. А волнорез? Гранитные блоки, каждый величиной с этот проклятый дом, доставлены на баржах из Бангора! Конечно, все это было построено до того, как кризис подрезал Меривейлам крылышки, – удовлетворенно добавил он. – Ты замерзла?

– Немного.

– Мы тебя согреем за пару минут. Виски, огонь в камине, ранний ужин. Как твой желудок?

– Держится. А что?

– Мне следовало спросить тебя, как ты себя чувствуешь в лодках.

– А я не знала, как я в них себя чувствую. Это новый опыт. Я до сих пор не уверена.

– Ну,к счастью для тебя, мои рыбацкие дни позади. Я в одиночку мог обойти под парусом Безопасную Гавань, а на это не многие способны. Сейчас для этого мои руки слишком изнежились. Просто позор, что я это допустил.

– Ты можешь начать все снова.

– Могу! – сказал он с радостной улыбкой. – Еще как могу! – она никогда не видела его столь бодрым.

Они вошли в гавань, миновали волнорез, построенный Мерривейлом с такими расходами и трудом, и, наконец, пришвартовались у причала. Она выскользнула из штормовки, радуясь избавлению от ее влажных объятий, вцепилась в деревянный трап, и немного постояла, чувствуя, как у нее дрожат колени. Она была счастлива наконец очутиться на твердой почве, не ускользающей из-под ног. За ней последовал Баннермэн, улыбаясь, как ребенок, затем Киддер, не выказавший никаких усилий, карабкаясь по ступеням трапа с сумками в руках.

Баннермэн взял ее под руку и проводил через причал к великолепной лужайке, посреди которой высился флагшток с американским флагом. У его подножия стояла внушительных размеров пушка.

– Джок Мерривейл был патриот, – объяснил Баннермэн. – Когда здесь была его резиденция, он палил из пушки каждый вечер на закате, когда спускался флаг. При этом все должны были вставать в знак почтения, чем бы они ни были заняты. Я не продолжил этот обычай.

– Ну, по крайней мере, здесь нет соседей, чтобы протестовать.

– Да. Ближайший обитаемый остров примерно в пяти милях отсюда. Называется Безопасная Гавань – не слишком подходящее имя, поскольку люди разбиваются там о камни с шестнадцатого столетия.

На лестнице появилась седая женщина, встречавшая их. Жена Бена Киддера, догадалась Алекса. Если она и была удивлена, увидев Артура Баннермэна в обществе молодой женщины, то тщательно скрыла это, хотя Алекса не могла не почувствовать, как пристально ее рассматривают. Однако здесь, в Грейроке, Артур Баннермэн не мог совершить ничего дурного – здесь были преданные ему люди, и заметно было, что он не относится к ним, как к слугам.

В тоже время она была всем этим немного напугана. В Нью-Йорке они вели скромный образ жизни, но здесь она впервые попала в мир Артура – мир огромных домов, где слуги ожидают, порой годами, возможности создать ему уют. Она не знала, как впишется в этот мир, если время позволит, и чего он от нее ждет.

Она съежилась перед огромным камином, попивая чай, и как никогда в жизни чувствуя, что заплывает слишком глубоко.