Майкл Корда - Богатство

– Но как ты собираешься поступить с тем, что здесь есть?

Баннермэн удивленно взглянул на нее.

– Уничтожить, шаг за шагом. Отказываешь людям в аренде, переселяешь их, и так далее. Это длительный процесс, но необходимый, понимаешь? Нужно с чего-то начинать, или ничего никогда не построишь.

– А ты когда-нибудь начинал?

– Признаться, да. Много лет назад. Про это пронюхал Эммет и устроил стачку квартиросъемщиков, даже сидячую, или как там она еще к черту, у них называется, – прямо в вестибюле моего дома. Матери приходилось прокладывать путь через демонстрантов!– Он расхохотался так громко, что люди останавливались и оглядывались на них. – Конечно, в те времена это было вовсе не забавно, – добавил он. – Этот эпизод, помимо прочего, Роберт использовал против меня. И отчасти это сработало. – Он остановился перед витриной магазинчика, торговавшего материалами и видеокассетами "для взрослых". – Когда же это слово "взрослый" стало обозначать "непристойный"? – спросил он. – Как раз здесь, если я правильно помню план, должен быть вход в парк скульптур. Не понимаю, что можно возразить против такого улучшения, но предвижу, что некоторые люди з а х о т я т возразить.

– Включая Эммета?

– Возможно. Хотя, насколько я знаю, внимание Эммета сейчас поглощено Южной Африкой. Сколько времени?

Она взглянула на часы.

– Час тридцать. А что?

– Мы кое с кем встретимся. – Он бегло улыбнулся ей – даже Артур Баннермэн не был свободен от маленьких слабостей, что-то держа в секрете.

– Здесь? – Она оглядела улицу. В поле зрения, казалось, не было никого, кто мог бы знать Артура, и никакого подходящего места для встречи: дешевый бразильский ресторан, игрушечная лавка, огороженная площадка, служившая штаб-квартрой ораве чернокожих подростков-мотоциклистов…

Дальше по улице был припаркован автомобиль Артура. Джек на прогулках всегда следовал за Баннермэном на почтительном расстоянии, никогда не упуская его из вида. Алекса понятия не имела, распорядился ли так Баннермэн, или Джек просто считал своим долгом приглядывать за работодателем. Артур, казалось, не замечал, что за ним следует машина – ему ненавистно было малейшее предположение, что он может чего-то опасаться от людей, что в корне отличало его молодых нуворишей, окружавших себя охранными системами, телохранителями и сторожевыми псами. Рядом с автомобилем Баннермэна притормозил длинный лимузин и мигнул фарами. Артур взял Алексу пд руку и направился к нему. Оттуда выбрался шофер в униформе и распахнул переднюю дверь. В салоне было темно из-за толстых светонепроницаемых стекол. но даже так сразу стало ясно, что автомобиль принадлежит человеку, чьи представления о богатстве весьма отличны от взглядов Артура Баннермэна. Здесь были телевизор и видеомагнитофон, несколько телефонов, под завязку набитый бар. В воздухе витал запах дорогой кожи и моднейшего мужского одеколона.

На заднем сиденье восседал высокий молодой человек в безупречном темном костюме. Она сразу узнала его, что не потребовало от нее больших усилий, так как на прошлой неделе он появился на обложке журнала "Нью-Йорк", на этой – на обложке "Манхэттен Инк.", и кроме того, постоянно возникал во всех колонках сплетен. Это был Дэвид Рот, строитель с большой буквы, человек, творивший чудеса из камня и стали, для которого не было проекта, слишком обширного, слишком дорогого, слишком амбициозного, слишком яркого. Его дед скупал трущобы, его отец понастроил тысячи дешевых квартир, где, если не держать телевизор включенным всю ночь, можно услышать, как соседи занимаются любовью, но Рот специализировался на тех проектах, которые все считали невозможными, когда не вел светскую жизнь, заставлявшую говорить о нем, как о ренессанском принце с бруклинским акцентом. На фотографиях он смотрелся лихо, но в аквариумном свете салона лицо его выглядело бледным, пухлым, и весьма раздраженным. У него были толстые руки, на которых было слишком много перстней, тяжелые запонки и часы, стоившее целое состояние. Его взгляд выдавал, что он боится, будто стал жертвой какого-то изощренного розыгрыша.

Баннермэн закинул ногу на ногу и преспокойно откинулся назад, словно был в собственном автомобиле, пока Алекса усаживалась напротив обоих мужчин.

– Чертовски хорошая машина, – сказал Баннерэн. – И телевизор в ней тоже есть. Что-то еще новенького придумают?

– Я провожу здесь много времени, – заметил Рот.

– Ну конечно, друг мой. Я бы тоже проводил, если бы у меня была такая прекрасная машина. Как поживает ваш отец?