Майкл Корда - Богатство

– Сколько бы это стоило?

– Тогда? Около семидесяти пяти миллионов. Однако, это стоит того, до последнего пенни. Конечно, если включать сюда цену земли и коллекции, много больше, но я не брал их в расчет. Я уже владею землей и произведениями искусства. Чертовски стыдно не выставлять их, как подумаешь об этом.

– Разве сейчас построить его не обойдется гораздо дороже?

– В этом и дело. Такие вещи, если их откладывать, исполнить становится все труднее и труднее. По правде говоря, это не так разорительно, как ты можешь подумать. Большая часть денег не облагается налогом. И музей может перейти на самоокупаемость. Я планирую выпускать по лицензии репродукции, но большим тиражом, по подписке, как книжные клубы… внести современное искусство в дома людей, и за приемлемую цену. Если все сработает, то музей окупится.

– А что скажут художники?

– Они получат гонорар. Не думаю, чтоб они стали возражать.

– А твоя семья?

– Да… Они, к о н е ч н о, станут возражать. Но мне шестьдесят четыре года, дорогая моя. Если я хочу это сделать, то сейчас или никогда. – Он сел на софу, похлопал по сиденью. Она опустилась рядом с ним и обняла за плечи. – Дело в том, что я снова начал чувствовать себя живым. Как Рип ван Винкль, очнувшийся от векового сна, понимаешь? И обязан этим тебе. Я вел растительное существование, как гриб на пне – а нет кратчайшего пути к могиле. Не знаю, сколько времени мне потребуется, но я должен это сделать. С твоей помощью.

– М о е й?

– Не вижу, на кого еще я могу положиться. Вся семья в прошлый раз была против меня, и я не предполагаю, что они изменили свое мнение. И уж, конечно, не Роберт.

– Тебя это не беспокоит?

Он пожал плечами.

– Беспокоит, и очень сильно, но я не позволю себя остановить. Не сейчас. – Он взял ее за руку. – Я собираюсь произвести некоторые изменения. Их следовало бы сделать много лет назад. Я хочу, чтобы богатство использовалось для п о м о щ и людям, а не расточалось или раздавалось учреждениям. Если Роберт не примет мою точку зрения… – он сделал глубокий вздох и помолчал… – я лишу его наследства, раз и навсегда.

Она почувствовала, что его рукопожатие стало жестче. Ей хотелось сказать, что это не ее дело… что последнее, чего ей хочется – быть вовлеченной в схватку между Артуром и его семьей за богатство, никакого отношения к ней не имеющее, и новый музей в городе, где их и без того достаточно, а может, и сверх того. Но она не видела смысла в споре. Однако, против воли, она испытала некоторое чувство тревоги. Если до семьи дойдет хоть одно слово о том, что на уме у Артура, разразится настоящий ад, и всякий, кто попадет под перекрестный выстрел, жестоко пострадает.

– Ты действительно готов зайти так далеко?

– Если буду должен. Это значит – пойти против фамильных традиций., но пытаться вырвать контроль над состоянием у родного отца, когда он еще жив и дышит, тоже не вполне традиционный метод, однако Роберта это не остановило. – Взгляд его стал жестким. Когда бы он не говорил о Роберте, то превращался в другого человека, в чем-то более сухого и отстраненного. Он встряхнул головой. – Знаешь. он дошел даже до того, что подготовил план перестройки Кайавы! "Проект развития и переустройства Кайавы", если угодно. Нашел архитекторов, подрядчиков, политическую поддержку в Олбани. За всем этим стоял Барни Рот, известный архитектор, тот самый, который возвел на Пятой Авеню это кошмарное сооружение из черного стекла. И он никогда не простил меня. Они с Робертом превратили бы Кайаву в какую-то чертову корпорацию и понастроили бы там тысячи домов! – Он рассмеялся. – Я должен это остановить. Будь я проклят, если хочу увидеть, как он превращает Трест в какой-то конгломерат, и с советом директоров и общими акциями, продаваемыми га бирже, но именно это они собирался сотворить, или нечто, очень похожее.

– Кому же ты оставишь свое состояние?

– Не знаю. Точно я еще не решил. Если бы в семье был хоть кто-то, кому я мог бы по-настоящему доверить управление делами! Патнэм, к несчастью, не подлежит обсуждению. Одно время я думал о Сесилии, но она, в конечном счете, всегда поступает, как хочет Роберт. Может быть, придется оставить контроль больше, чем одному человеку, хоть мне и противна эта мысль…

– Но разве это не то же самое, что, по твоим словам, сделает Роберт? Учреждение совета директоров?

– Чепуха! – рявкнул Артур. – Это совсем другое. – Но он посмотрел на нее с явным уважением. Неужели потому, что она нашлась с ответом? – удивилась Алекса. Или потому, что попала в точку? Вид у него был задумчивый. – Конечно, в том, что ты сказала, что-то есть, – ворчливо согласился он.