Майкл Корда - Богатство

Баннермэн пожал плечами. Сказанное вполне совпадало с его точкой зрения.

– Да, это похоже на них. Однако, я м о г у переговорить со своим кузеном Мейкписом Баннермэном. Или с Дэвидом Рофеллером. Посмотрим, не удастся ли мне их убедить сделать для вас послабление.

– Это не повредит. Что я должен сделать взамен?

– Во-первых, сохранять тайну. Во-вторых, начать расчищать место – весь квартал. Мое имя не должно упоминаться.

Рот скривился.

– Следует ждать пикетов и маршей протеста?

– Точно.

Минуту или две Рот посидел молча. Наконец произнес:

– Мы заключили сделку.

Баннермэн кивнул, открыл дверь и помог Алексе выйти. Руки Роту он не пожал. Дверца захлопнулась за ним, и, когда они подошли к автомобилю Баннермэна, лимузин Рота уже исчез в потоке машин, словно его никогда и не было.

– Он даже не заговорил со мной, – сказала Алекса.

– Да, но зачем ему? Мысли Рота поглощены деньгами. Он, вероятно, считает, что не стоит отвлекаться. Уверен, он все еще удивляется, зачем я тебя привел.

– Так же, как я.

– Это лучший способ обучения. Поверь мне, ты ничему не научишься, копаясь в бумагах. Бизнес – это плоть и кровь, а не бумага. Что ты думаешь о мистере Роте?

– Пока не определилась. Тебе, кажется, он нравится.

– Он и вполовину не стоит своего отца. А также жаден и беспринципен. Но я ему верю.

– Почему?

– Потому что он жаден и беспринципен. Я предложил ему полковрижки, а это больше, чем он ожидал получить. Он мог бы получить со временем от Роберта всю коврижку целиком, или он так считает, но как только он увидел меня с тобой, он, должно быть, засомневался, как скоро это произойдет. Его отец, примерно, мой ровесник. Он, вероятно, ожидал, что я буду в том же состоянии – а взамен обнаруживает, что я здоров, бодр и не расстаюсь с привлекательной молодой женщиной. Рот знает, что время – деньги. Он не захочет ждать еще пять лет, или десять. Теперь, когда он знает, что я не стою одной ногой в могиле, мы, как видишь, сумели прекрасно договориться. Кроме того, он масштабно мыслит. Мне это нравится в людях.

Ей следовало бы обидеться за то, что ее использовали в качестве манекена, но вместо этого она испытала невольное восхищение хитроумием Артура. И спросила себя, так ли умен Роберт.

– Артур, – спросила она, – что случилось между тобой и Робертом? Ведь здесь есть нечто большее, чем его желание завладеть состоянием, правда?

– Джек, – сказал он. – Останови машину. Мы немного пройдем пешком.

Они вышли на углу Шестой Авеню и 53-й Стрит. Он взял ее под руку, словно они были обычной парой на прогулке. Он всегда казался счастливей, когда был в движении, и, предоставленный себе, мог бы гулять часами, даже в самую отвратительную погоду.

– Я доверяю Джеку, но не стоит перегружать его секретами. – Он немного замедлил шаг, примеряясь к ее походке. – Я не могу сказать тебе, что сделал Роберт – это тайна, которую я обещал хранить до могилы. Двадцать лет я пытался простить его – и себя тоже, потому что разделяю его вину, но безуспешно. Однако я твердо уверен: Роберт уничтожит все, что бы я ни сделал, если только я не устрою так, чтобы это было невозможно.

– И это причина сделки с Ротом?

– Конечно.

– Музей действительно столько значит для тебя?

– Он многое значит, но, конечно, в перспективе, дело не только в нем. Я не имею никаких моральных обязательств строить новый музей. Полагаю, если ты по-настоящему загонишь меня в угол, я вынужден буду признать, что мне наплевать, пойдет ли туда народ, не говоря уж о том, понравятся ли ему картины. Просто я всегда хотел это сделать, и собираюсь сделать, вот и все. Это не так серьезно в итоге, как контроль над состоянием, или сохранение независимости Фонда Баннермэна. Главное – гарантировать, чтоб Роберту не было позволено превратить в руины то, что построили мои отец и дед.

Она сжала его руку. Его пальцы закоченели – несомненно, он относился к перчаткам так же, как к шляпам. Становилось холоднее, туман превращался в настоящий дождь, но он, казалось, этого не замечал.

– Мне не нравится, когда ты говоришь об этом, Артур. Так, словно ты готовишься умереть.

– Мне давно пора было сделать некоторые вещи, и я довольно их откладывал, вот и все. Я не собираюсь умирать раньше, чем закончу с ними. Благодаря тебе.

– Я рада, – сказала она, слегка поспешно. – Послушай, я знаю, что семья и состояние никоим образом меня не касаются. Но мне не по себе, когда я вижу, что ты тратишь так много времени, думая о том, что случится после твоей с м е р т и. Я не дура, но мне кажется, что это несколько… опасно.