Святослав Иванов - Подозрительные предметы

На небе появилось невиданное атмосферное явление – в мою сторону стремительно плыла туча, от которой вниз ровным рядом ответлялись черные вертящиеся столбы. Была ли это редкая природная аномалия или неизвестное мне оружие, однако я в любом случае был прав, бросившись бежать от этой страшной небесной медузы, которая нет-нет, да и ужалит куда-нибудь за шиворот.

В той жизни я жил на отшибе в неказистом голубятнике, построенном членами неведомого героического кооператива из чего попало. Время от времени у здания обрушалась какая-нибудь из стен, обнажая секреты конструкции – голубятник был построен, в том числе, из картинных рам, красных цитатников Мао, граненых стаканов, дыроколов, подслушивающих устройств и матрасов из плацкартных вагонов. В случае обрушения стены мы с соседями заново выстраивали её уже из наших подручных материалов: в ход шли папки с документами, коробки из-под бытовой техники, пивные бутылки, стационарные телефоны, прочитанные книги и стопки DVD. Сколько я помню, голубятник был непригоден для жизни птиц, однако мы оказались явно более неприхотливым видом.

Примечательным было также и то, что для того, чтобы войти, нужно было не повернуть ключ в замке, а крутануть дверь вокруг ключа, который, войдя в скважину, становился очень крепким рычагом. Чтобы сделать это, нужна была сила и особая сноровка – наверно, поэтому в наш дом никогда не забирались воры, пусть он и выглядел достаточно хрупко и беззащитно. Словом, оторвавшись от преследования медузы, я прибежал домой, обернул дверь вокруг ключа и зашёл.

На первом этаже, как и обычно, стоял дым горой и пир коромыслом.

Близнецы-кочегары Волков и Баранов наперебой бесперебойно горланили казацкие песни под баян, нарочито пытаясь сожрать друг друга на месте. Олимпийский чемпион по плаванию Солонин наперсточничал с тремя рюмками чего-то бурого под носом у статского советника Гавриловой, которая начисто была лишена чувства юмора.

Торговец с рынка Измаил соблазнял под торшером очередную амазонку, а народный артист Карело-Финской ССР Петровский демонстрировал кворуму уникальное умение в одиночку исполнить изысканное па-де-де.

Мне, скромному студенту-архитектору, было явно нечем себя проявить, особенно после такой вопиющей неудачи на любовно-урбанистическом фронте. Так что я прошмыгнул к доставшемуся нам от пожарной части эвакуационному столбу и проворно взобрался на свою антресоль.

Сосед по комнате Димка принялся клянчить у меня пятихат до стипухи – и здесь покоя нет. Я развернул перед своим лицом какой-то чертеж, чтобы убедительнее сделать вид, что я его не слышу. Но и тут промах – в чертеже была выжжена здоровая дыра (видать, кальянным углём), так что я снова столкнулся с ним взглядом.

Пятихат пришлось отдать. Гол как сокол я вышел обратно на улицу и побрел в ближайший кинотеатр для детей-инвалидов. Дети-инвалиды проходили на сеансы за сущие копейки (а впрочем, ходить они в большинстве своём всё-таки не могли), а прочие сограждане вообще бесплатно, так как для них каких-либо цен в прейскуранте предусмотрено не было.

Показывали фильм такого года выпуска, что люди постарше называли его старым – они-то помнили, как это было давно, – а молодые киноманы сочли скорее чем-то недавним, так как они тогда еще не родились, а история уже успела закончиться.

Я привычно счел зрелище утомительным и заснул на стартовых титрах – редкая возможность нормально поспать в относительной тишине. Все полтора часа мне снилось, что я нахожусь в темнице и ворочаюсь на неуютных полатях.

Окончательно отошел от сна я лишь тогда, когда, снова карабкаясь по столбу на антресоль, я хлопнул себя по лбу: в кинотеатре я забыл тубус! Это ж надо всё время носить с собой чёртов тубус из опасений, что дома его стащат и разменяют на пузырь, чтобы вот так взять и забыть его на скучном киносеансе.

Ведь туда же упаковано моё всё и вся! Чертежи, рисунки, ценные фотографии и документы… Даже и из еды что-то завалялось на чёрный день.

Я побежал по дождливым, ночным уже спальным кврталам к социальному кинотеатру.

Вдруг оказалось, что здание оцеплено, а в сквере перед ним местный генералитет принимает небольшой военный парад. Причем всем солдатам на вид было не больше лет шестнадцати – видимо, алюмни какого-нибудь военного училища.

– А, вот и Егор Кузьмич! – окликнул меня один из бритоголовых отроков, попыхивающих цигарками на крыльце кинотеатра.

– Егор Кузьмич, вы куда запропастились? Уже обыскались, – посетовал другой. – Мы без ваших пельмешей ой как скучаем!