Святослав Иванов - Подозрительные предметы

[*] Данная глава была цензурирована в соответствии с российским законодательством об экстремизме, клевете, пропаганде гомосексуализма, сепаратизма, терроризма и наркотиков, отрицании семейных ценностей и осквернении памяти Великой Отечественной войны.†

[†] Данная сноска является клеветой на цензуру в России, которой не существует.‡

[‡] □□□□□□□ □ □□□□□□□□ □□□□□□□□□ □□□□□□□□ □□□□□□□ □□□□□□□ □□□□□ □□□□□□□□□□□□□ □□□□□ □□□□□□□ □□□□□□□□□ □□□□□□□□ □□□□□□□□□ □□□□□□□□□

По ощущениям поездка на загадочном троллейбусе походила скорее на авиаперелёт при высокой турбулентности. Кузов то ухал вниз, то надолго наклонялся на правый или левый бок, то сильно трясся – так, что Мария вцеплялась руками в подлокотники. Хотя какие подлокотники в троллейбусе?

Мария долго рассматривала своё отражение в стекле: постепенно с её лица исчезали морщины и тяжёлый морок душевного расстройства. Сутулось сменилась осанкой, даже её старая, полубродяжья одежда куда-то делась, сменившись простым красивым платьем.

Она стала вспоминать, что с ней происходило в эти годы – из глаз покатились слёзы, сквозь которые проступал решительный и неумеренный смех. Мария упала прямо в проход автобуса и в голос хохотала, не в силах остановиться. Как же это смешно! Услыхала объявление об обзорной экскурсии по городу и построила по нему свой ежедневный маршрут! Приставала к людям и материла их на чём свет стоит! Довела до припадка собственного мужа – как же он тогда грохнулся лицом прямо в тарелку! Ааааааа!

Отойдя от смеха, Мария взглянула в окно и ахнула: чудесный троллейбус теперь действительно нёсся по небесам: Москва осталась далеко внизу, отзываясь в темноте подрагивающим пламенем миллионов свечек.

Троллейбус медленно, а на самом деле очень быстро, плыл по спирали к звёздам. Всё шло правильно.

Мария чувствовала, как от неё отваливается всё лишнее, и она уже не Мария (отчество-то совсем уж давно забыто), а вовсе Маша, маленькая маша при маленьких буквах и без лишних знаков слов и всего такого

маша откусила кусочек от луны маша начертила новое созвездие похожее на карту метро маша потрогала солнце не такое уж и горячее может быть скорее тёплое такое как слегка оставший чай маша легла на туманность маша вдела в уши кольца сатурна маша метнула куда-то плоский метеорит и он запрыгал по воде оставляя круги маша стала лучом и прокралась повсюду маша стала линией и протянулась от конца и до самого начала маша стала точкой и раздулась обратно до размеров всего всего всего всеговсего

Маша села обратно в троллейбус, довольная прогулкой. Кольца Сатурна позвякивали. Посреди салона стоял грозный кондуктор.

– Ваш билет?

– Не имею-с! – дерзнула Маша, в голосе сверкнула пьянца.

– Ну, тогда вам выходить на следующей.

Я стоял у подножья холма, на котором здоровенные буквы-клумбы формировали слово «Москва», помечая путь следования въезжающих в город водителей.

Я залез на холм – оказалось, там было высоко, и передо мной открылся выгодный вид на вечереющий мегаполис. Вдалеке маячили какие-то разноцветные огни, но я почему-то точно знал, что настоящая сущность – та, с которой я мечтаю поговорить, – висит здесь, в воздухе болотного цвета прямо передо мной.

Я принялся кидать туда камни. Мои догадки подтвердились: камни не падали на землю, а исчезали на высоте четырёх-пяти метров, теряясь в топкой невидимой материи. Но отвечать мне никто не собирался.

– Эй, Москва! – крикнул я. – Ты же знаешь, что я здесь, отзовись!

Я огляделся, мне не хотелось, чтобы меня приняли за ненормального. Но и оставаться нормальным также не моглось: я продолжил звать.

– Ну чего тебе? – откликнулся ленивый низковатый девичий голос, вроде как у героини фильма «Курьер».

– Скажи, Москва, как покорить тебя?

– А тебе зачем? – ответила девица изумленно. – Температура поднялась, что ли?

– Хочу быть с тобой, принадлежать тебе и владеть тобою же. Решать, как всё будет. Менять тебя и меняться вместе с тобой.

– Пошло говоришь, юноша. Пошло! Знаешь, сколько я такого наслушалась… Ты лучше скажи, чего конкретно ты от меня хочешь – может, и помогу. А там уж, как заведено – скорей забирай и беги.

– Я хочу покорить тебя, город! – выпалил я, не подумав. И, подумав, конкретизировал: – Я хочу написать новый генплан.

Уж не знаю, ей это не понравилось или её могущественным сутенёрам.