Деа Триер Мёрк - Зимние дети

— Я посоветовалась, и мы думаем, что, пожалуй, лучше положить твоего ребенка в отделение для новорожденных.

У Марии комок стал в горле.

— Она становится пассивной. И та желтухой нужен контроль. Мы могли бы и сами справиться, но у нас здесь не хватает персонала.

Все поплыло у Марии перед глазами. Она смотрит на крошечную неподвижную фигурку в кроватке. Как ее положили, так она там и лежит.

Мария чувствует, что все в палате уставились на нее. Все гости фру Хольм замолкли, обернулись и смотрят на нее.

— Что, прямо сейчас, да? — шепчет Мария.

Медсестра, наклонившись, толкает кроватку. Мария шагает рядом, стараясь не отставать, — в своем белом мятом халате, белых гольфах и белых пластмассовых босоножках. Они входят в лифт. Там ледяной холод. Спускаются вниз, выходят в длинный, выкрашенный белой краской подземный переход, который тянется подо всей клиникой. Они поворачивают налево, долго идут, потом поворачивают направо, навстречу им попадается каталка, они доходят снова до лифта, поднимаются на два этажа. Это то самое здание, где Мария лежала в патологии и в родильном отделении. Она знает его вдоль и поперек.

Выйдя на лестничную клетку, они оказываются перед широкой дверью, на которой написано «Отделение для новорожденных. Посторонним вход воспрещен». Они входят и тут же останавливаются в маленьком уютном коридорчике с низким потолком. По одну сторону кухня, где крупная полная женщина моет бутылочки, по другую — две узкие застекленные двери. Видно, что за одной из них комната, где стоят детские кроватки, за другой — комната с кувезами.

Мария и медсестра стоят перед незнакомым человеком.

— У нас здесь малышка трех дней от роду, обезвоженная и с высоким билирубином.

— Понятно. Мы ею займемся.

И ребенка забирают. Дверь за ним закрывается. Через минуту Мария получает листок бумаги, на котором напечатано на восковке:

Фру… дальше шариковой ручкой вписано Нансен. Ваш ребенок помещен в отд. ГН под номером ГН 29 — цифра тоже вписана от руки. Детей можно навещать ежедневно 11.30–12.00. Кроме того, разрешается одноразовое посещение родственников в первой половине часа, отведенного для посещений. Справки по телефону можно получить от 3.00 до 20.00. С уваж…

Там написано «Фру Нансен» . Ее-то фамилия Хансен. Но какое это имеет значение? Медсестра дала понять, что им пора возвращаться, здесь им больше делать нечего. Мария подтянула гольфы, и они молча, словно две тени, двинулись по бесконечному белому туннелю обратно в послеродовое отделение.

Мария все твердит себе, что так даже лучше. Слишком велика ответственность.

По при этом она не может отделаться от мысли, что в кармане у нее свидетельство о смерти.

Опустив голову, Мария бесцельно слоняется по отделению в своем мятом белом халате и белых босоножках. Как ужасно болят ребра! Больше, чем раньше.

То и дело щелкают дверцы холодильников. Монотонно жужжат молокоотсосы. На этом фоне особенно звонко и весело звякает стеклянная посуда.

Держась за стену, в гостиную вползает съежившаяся под синим халатом пациентка — видимо, после кесарева сечения.

Двери во многих палатах распахнуты. Послеродовое отделение вдруг представилось Марии судном, которое сильно накренилось и вот-вот опрокинется. Оно вдруг утратило для нее все свое очарование.

Теперь она видит лишь все тех же, уже порядком ей наскучивших мамаш, все в тех же неизменных позах, все с теми же детьми на руках.

Мария чувствует, что дошла до точки. Клубы табачного дыма поднимаются над кабинами туалета, как условные сигналы. Она идет в душевую — а чем еще ей занять себя?

От теплой воды раскрылись затворы в груди, и слабая белая струйка молока потекла по коже. Мария вытерлась белым полотенцем. Надела чистую рубашку. Хотя кому все это нужно?

Вечерняя медсестра, которая сказала Марии, что она похожа на сбежавшую из психушки, помогает ей справиться с молокоотсосом и показывает, как подписать пластмассовую бутылочку — фамилия, номер и число, — после чего бутылочку надо поставить в холодильник.

Затем медсестра направляется к кровати фру Хольм.

— Повернитесь, пожалуйста, ко мне спиной.

Фру Хольм как раз читает рецепт теста для запекания омаров. Пшеничная мука, растительное масло, вода, дрожжи, взбитые белки с солью и перцем. На одну пачку омаров вполне достаточно теста из ста граммов муки. Она откладывает журнал «Блюда для гостей», поворачивается на бок и заголяет свою нежно-розовую заднюю часть.