Лев Рубинштейн: Целый год. Мой календарь

И все это действительно звучало, навсегда, казалось, останавливая время, навечно, казалось, отдаляя мою долгожданную встречу с любимым Буратино.

Далеким зимним утром из кухни с только что закипевшим чайником в руке выходит Клавдия Николаевна в халате и разношенных кожаных тапочках, громко и страстно выводя «Меня не любишь, но люблю я. Так берегись любви-и-и моей». Парам-пам-пам…

Когда я узнал, что такое пышное и раскатистое имя означает всего лишь «рыжебородый», я был разочарован.

По понятным причинам многие долго не знали об этой дате. Не до того тогда было. Какой там еще Прокофьев!

Однажды, когда мне было лет одиннадцать, я сочинил и тут же послал в «Пионерскую правду» стихотворение, заканчивавшееся словами «Африка, с добрым утром».

Через месяц я получил ответ в фирменном конверте, который потом долго хранил. В ответном письме было написано, что «ваши стихи написаны искренне, но литературный уровень их еще не высок. Литсотрудник Коклюшев». Я так был горд этим письмом, что меня даже не огорчил отказ и не рассмешила фамилия литсотрудника.

Тогда же я твердо решил никогда больше не сочинять стихов.

«Сегодня воскресенье. Сталину — печенье. А Гитлеру кулак, потому что он дурак», — громко распевал мой старший брат, с нарочитым грохотом складывая раскладушку. День обещал быть веселым.

Бомжиха в мужском пальто и с пивной банкой в руке говорила своему приятелю с такой же банкой и со свежим синяком под левым глазом: «Лист, между прочим, брал одной рукой полторы октавы». Что это было?

В городе Львове мне показали дом, где он жил. Во дворе висело белье, а из окон раздавались разнообразные телевизионные звуки. Дом как дом. Там таких много.

А еще там есть гостиница, где, говорят, останавливался Казанова. Интересный, в общем, город.

Я очень хорошо знал географию. Потому что над моим письменным столом висела политическая карта мира, в которую я пялился, делая вид, что решаю задачи по алгебре. Таким образом я запомнил эту карту наизусть и до сих пор могу нарисовать все континенты. А также я знал столицы всех, даже самых маленьких государств, что вызывало восхищение многих. Теперь уже кое-что подзабыл. Жаль.

Я, кстати, не очень помню, как она выглядит. Помню, что что-то симпатичное. Это такой зверь с черными кругами вокруг глаз? Правильно?

А до этого как танцевали? Даже трудно вообразить. И тем более невозможно вообразить, что когда-то не было танца маленьких лебедей. Как люди жили?

Я, как ни странно, это помню. Дело в том, что моя мама почему-то часто упоминала о том, что Михалков родился в одном году с ней. И еще она добавляла: «И тоже тринадцатого числа, только я — тринадцатого мая, а он — тринадцатого марта. Вот ведь какое совпадение!» Ну да, совпадение, правда. Просто удивительное совпадение.

А в Москве они стали появляться лишь в 1980-е годы. И у очень немногих. И к этим немногим ходили в гости специально, чтобы посмотреть иностранное кино, которое не показывали здесь. Таких, понятно, было много.