Гийом Мюссо - Квартира в Париже

Следуя указаниям навигатора, они свернули с побережья и покатили по узкой асфальтовой ленте, вившейся среди кустарника. Через километр фары высветили плакатик «For Sale». Ниже значилось название агентства недвижимости и его телефон.

Маделин и Гаспар выскочили из машины, оставив гореть фары. Оружия у них не было. Они достали из багажника фонари и инвентарь грабителя-медвежатника, приобретенный Гаспаром на Манхэттене.

Было по-прежнему холодно. Ветер с Атлантического океана хлестал в лицо. Но в Тиббертоне была своя неприятная специфика: здесь даже морской воздух имел запах нечистот.

Они подошли к дому. Семейное гнездо Сотомайоров представляло собой традиционную колониальную постройку в один этаж с центральным дымоходом. Когда-то про нее, может, и можно было сказать «миленький домик», но те времена давно прошли. Теперь все вокруг заросло колючими кустами и высоким сорняком, колонны у крыльца держались на честном слове. Чтобы подойти к ступенькам, полезно было бы пустить в ход мачете. В непроглядной ночи казалось, что фасад, обшитый сосновыми досками, вымазан гудроном.

Ломик не понадобился: входная дверь была отперта. Замок, судя по сгнившей древесине двери, взломали давно. Светя перед собой фонарями, Маделин и Гаспар вошли в дом. Он был наполовину выпотрошен: признаков неоднократных визитов местных бродяг было хоть отбавляй. Особенно сильно досталось кухне: рабочий стол исчез, дверцы шкафов были сорваны. В гостиной остались только диван с торчащими наружу пружинами и столик с треснувшей крышкой. Пол был усеян пустыми бутылками, презервативами и шприцами. В центре выложенного из камней круга осталась зола – здесь, прямо в гостиной, разводили костер. Бездомные наведывались сюда, чтобы совокупляться, напиваться и вкалывать при свете факелов наркотики. Но признаки, что где-то здесь держали взаперти людей, отсутствовали.

В других комнатах первого этажа не было ничего, кроме пыли, плесени и вздыбленного пола, впитывавшего влагу, как губка. Сзади имелась веранда, выходившая на терраску, где осталось два полусгнивших кресла «адирондак» [91] Стиль в архитектуре, названный по имени горы Адирондак и появившийся в 1800 г. Создателем стиля считается дизайнер Уильям Дюрант, поскольку он был одним из первых, кто начал создавать деревенский стиль мебели для своих клиентов, используя детали, материалы и цвета из окружающей природы. . При виде не то гаража, не то эллинга с сильно скошенной назад крышей во дворе Маделин выругалась и бросилась туда. Гаспар побежал за ней. Но и в этом сооружении оказалось пусто.

Они вернулись в дом. Плохо заметная дверь под лестницей вела не в подвал, а в просторный полуподвал, где стоял затянутый паутиной стол для пинг-понга. В глубине помещения была еще одна дверь, которая поддалась уже второму удару плечом. За ней обнаружился всего лишь тесный чулан для мусорных баков. Сюда, судя по всему, никто не совался много лет.

Для очистки совести они поднялись на второй этаж, где когда-то были спальни и ванные. Теперь здесь зияла пустота. Исключение составляла только одна комната – детская, в которой жил Адриано до восьми лет.

Гаспар пошарил лучом фонарика по комнате, хранившей призраки воспоминаний. Матрас, опрокинутые этажерки, гниющие на полу постеры – те же, какие вешал у себя на стенку он, те же, что будоражили его детское воображение: фильмы «Челюсти», «Рокки», «Звездные войны»… Разница между двумя пантеонами была невелика: здесь вместо футболиста Мишеля Платини из «Нанси» героем был аргентинский боксер Карлос Монсон.

Гаспар посветил фонариком на внутреннюю сторону двери и разглядел старые карандашные метки – обычный детский ростомер. Он вздрогнул. Кое-что не поддавалось логике. Зачем было Эрнесту заботиться о поддержании комнаты сына в прежнем состоянии?

Гаспар опустился на корточки. На фотографиях в рамках, валявшихся на полу, нарос многолетний слой пыли. Он протер стекла и увидел блеклые цвета 1980-х годов, которые теперь получилось бы возродить при помощи фильтров в Инстаграме. Типичные картинки из жизни американской семьи: гордая физиономия Эрнесто, роскошная фигура Бьянки – этой Моники Беллуччи Тиббертона. Мордашка Адриано, пытающегося задуть пять свечей на своем праздничном торте. Улыбка по просьбе фотографа, но взгляд уже нездешний – как раз то, о чем говорила его учительница. Гаспар протер стекло на еще одной фотографии – и от изумления чуть ее не выронил. На ней красовались Эрнесто и его взрослый сын. Снимок был сделан, видимо, на церемонии вступления Адриано в ряды нью-йоркской полиции. Отец гордо обнимал сына, отцовская ладонь лежала у него на плече.