Вячеслав Репин: Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 2

24 сентября

С утра солнечно и тепло. Небо уже не такое синее, как еще пару дней тому назад. Вот и осень!

Ночью видел такое количество снов, и все цветные! Всё утро хожу под впечатлением. На сердце тихо, радостно и в то же время тоскливо. Прошел через парк до лабораторного отделения. Свежо, всё зелено. Но мысли об одном, о том, что во всех моих потугах не хватает главного — смысла. И тот же беспощадный неотступный вопрос гложет с утра до вечера: зачем всё? Ответ давно вроде бы известен: ни за чем! просто так! Но, увы, этого мало. Всё ищешь какое-то новое объяснение, в страхе остаться с одним этим ответом в руках, как у разбитого корыта. А ведь в этом вопросе как раз всё и заложено…

28 сентября

Точно так же, как мы относимся к смерти любимых домашних животных, кошки или собаки, Бог и должен, наверное, относиться к нашему концу. Для Него мы лишь мизерный штрих, деталь, удавшаяся или не очень.

Тогда вполне естественно предположить, что с нашим уходом всё должно вращаться, взаимодействовать между собой, появляться на свет, жить и умирать, как прежде, не претерпевая особых перемен. И даже если смывать нас время вынуждено тысячами, миллионами… Понять умом это не трудно, но принять внутренне, органически практически невозможно. Вопрос так и напрашивается: да почему?! Ведь это так бы облегчило нам всё, и жизнь, и уход из нее…

Сегодня с утра солнечно и снова тепло — осеннее, какое-то яичное тепло. Возле западной ограды я нашел два отменных боровика.

30 сентября

Солнце. Погода летняя. Говорят, сегодня 20 градусов. Изумительный день!

3 октября

Сегодня серо и прохладно. Всю ночь за окном полоскало, но теперь подсохло и даже ветер потеплел. На днях обещают похолодание. Каштаны с деревьев осыпались. Но листья еще держатся. Стайки палой листвы лениво гоняются друг за другом по аллеям. А я — за аллеями…

4 октября

Солнечное, прохладное утро. В Альпах снова обещают снег.

Вчера вечером, точнее ночью, из-за писем, полученных с вечерней почтой, думал о том, что неверие в перемены, которые поджидают завтра, неверие в будущее — это довольно банальная разновидность неверия как такового, неверия в Бога. Сказал себе, что должен взять себя в руки и вернуться к нормальной жизни. Но с какого конца теперь начинать? Совершенно непонятно, что делать в таком случае. Кто мне поверит?.. Или это опять малодушие?..

5 октября

Настоящая красота делает человека менее чувственным. Чувственность прет из тебя под воздействием уродства, и оно обступает тебя темным непроглядным лесом. Довольно удивительный парадокс! И нет ему объяснения…

6 октября

Ясный, тихий день. Солнечно, хотя по ночам бывает уже холодно. Когда облака расступаются, небо становится то синим, каким бывает море в холодную погоду, то вдруг бирюзовым, то переходит по краям в нежно-сиреневый, довольно райский оттенок, который мучает глаза чем-то нездешним и выдает себя совершенно ненароком.

Божественной логике свойственна какая-то на редкость простенькая наивность, я всегда так думал. Именно поэтому ее с ходу нелегко распознать, потому что ждешь всё каких-то громогласных истин и внушений…

7 октября

На улице опять солнце. Ослепительный день! Сегодня опять свежая, яркая осень. Удивительные дни! При одной мысли о том, что всё это дается даром, в таком неимоверном количестве, во мне что-то съеживается.

25 октября

Быстро вечереет. Вокруг стало серым-серо, хотя весь день были прояснения, а утром даже было солнечно. Теплый порывистый ветер. В воздухе сухость. Чувствуется запах печного дыма. Парк медленно тонет в синеве.

Перед обедом сидел в шезлонге под каштаном, сбросив на землю кроссовки и поставив босые ноги в прохладную, подопревшую листву. Как было тихо, как легко, как чисто и ясно на душе.

Нет ничего более изумительного, чем шум ветра. В такие минуты всё кажется совершенным, самодостаточным, законченным. И нет ни в чем нужды, ни в чем ровным счетом.

26 октября

Даже если умом мы способны понимать, что жизнь наша — мизерная часть чего-то более целого, что она — отражение, какой-то мимолетный прообраз мира высшего, а то и просто дар, который мы получили ни за что ни про что и вряд ли способны понять его и оценить, а вся переполняющая мир грязь, бродить в которой приходится по колено, — не что иное, как плод нашего воображения, отображение нас самих… даже если мы способны верить в то, что вылеплены по образу и подобию Того, кто всё это сотворил, что жизнь — это свернутая проекция всего Его замысла, — вечность, само это понятие всё равно будет оставаться для нас чем-то непостижимым, пустопорожним. С нашим «ходячим» восприятием таких величин вечность всегда будет сливаться с мертвым понятием «бесконечность». А ведь главный, какой-то самоочевидный смысл в том и заключается, что бесконечность — это тоже что-то завершенное, как завершено по природе своей всё совершенное…