Вячеслав Репин - Хам и хамелеоны. Том 1

Не здороваясь, Четвертинов объявил, что приехал в Москву и хочет немедленно встретиться, чтобы поговорить о Маше.

Переборов волнение, тисками сдавившее грудь, и по молчаливой команде Филиппова, который слушал разговор через вторую трубку, Николай дал согласие. Четвертинов предлагал встретиться в кафе на Сретенке, в четыре часа дня…

Телохранитель Андрей вместе с новым напарником, которого Филиппов нанял сразу после возвращения из Петербурга, заняли столик у входа. Сам Филиппов остался дежурить в машине.

Четвертинов появился с опозданием. Едва завидев его, Николай поднялся из-за углового столика.

Четвертинов сел напротив.

— Давно уже хотел вам позвонить, — прокашлявшись, негромко произнес он.

— Где она? — без предисловий спросил Николай.

— Кто?

— Ты, вот что, друг… Кончай понтоваться и отвечай, когда тебе вопросы задают, подобру-поздорову… А то я тебя прямо здесь… — сорвался, было, Николай, но тут же сумел совладать с собой; он жестом отослал официантку, которая устремилась к их столику, чтобы принять заказ.

— Вы зря так реагируете. У Маши, между прочим, неприятности… И довольно серьезные, — предупредил Четвертинов.

Николай нетерпеливо повел шеей, пересилил очередной приступ гнева, но не смог выдавить из себя ни слова.

— Первым делом, прошу вас, Коля… Постарайтесь понять, что меня никто не заставлял обращаться к вам, я сам позвонил… Вы понимаете? А что касается Маши, то она сама так решила. Вы, конечно, в курсе… Мы там жили в такой нищете… в Нью-Йорке. Иногда просто некуда было деваться…

— Что это за ребенок? — спросил Николай.

— Значит, вы точно в курсе, — с облегчением подхватил Четвертинов. — Условия были честные. Она нарушила договоренность, уехала. Это вы, наверное, тоже знаете?

Николай, переборов отвращение, кивнул.

— Эта пара… они попросили меня вмешаться, и я оказался в такой роли… Даже не знаю, как сказать. Я хотел ей помочь… Маше. Ведь она неопытная и очень наивная. Но я себя не выгораживаю, не думайте! Просто я не знал, что так получится.

— Кто они, эти люди?

— Швейцарцы? Нормальные, порядочные люди. Очень состоятельные. — На лице Четвертинова заиграла ухмылка. — Познакомились мы в Нью-Йорке. Они жили тогда в Манхэттене…

— А теперь где?

Четвертинов непонимающе уставился на Николая.

— Дальше! — скомандовал Николай. — Дальше рассказывай…

— Они хотели вернуть себе ребенка. Их можно понять. Ведь он не Машин.

— А чей?

— Их.

— Тебе заплатили?

— Кто?

— Эта пара.

— Да, они мне предложили денег, — кивнул Павел. — Но, повторяю, я на стороне Маши. Просто получилось всё не так, как… как мы планировали. Люди, с которыми мне пришлось иметь дело… здесь уже, в России, они оказались… Короче, на нас наехали.

Николай побагровел.

— Тут и началось… криминал настоящий, — добавил Четвертинов.

— Кто на вас наехал? Кто такие? Откуда?

— Началось всё в Питере… Когда она собралась и уехала в Питер.

— Когда это было?

— Месяц назад.

— Русские?

Четвертинов отвел взгляд в сторону.

— Не знаю. По-моему, не все, — ответил он. — Я как-то видел одного чечена. Посредником был мой знакомый… русский. Но это вначале…

— Тот, что в Крестах сидит? — уточнил Николай.

Четвертинов оторопело откинулся на спинку стула и пробормотал:

— Так вы всё знаете…

— Насчет Швейцарии… Как фамилии этих людей? — спросил Николай.

— Я же объясняю вам… — Павел осекся и замолчал.

— Где она теперь?.. Маша! Где, я тебя спрашиваю?! — прикрикнул Николай.

Озираясь по сторонам, Четвертинов просипел:

— Не знаю.

— В Женеву с кем она улетела? Одна или с кем-то? — настаивал Николай.

— Точно не знаю…

— Так, хватит… — побагровел Николай, при этом он медлил. — Слушай внимательно… Если хоть один волос упадет с ее головы…

— Да хватит уже угрожать! — не выдержал Павел. — Мне скрывать нечего! Я вам говорю всё как есть! Всё, что знаю… Я хочу помочь ей. И вам! Неужели непонятно?! Увезли ее…

Теряя самообладание, Николай сдавленным голосом спросил:

— Что значит увезли? Кто увез? Куда?

— В Швейцарию.

— Швейцария — не уссурийская тайга. На каждом шагу кабины есть телефонные. Ее одну увезли? С ребенком?

— В том-то и дело… Долго человека взаперти не продержишь. Она сообщит о себе, я уверен… Если, конечно, там всё в порядке. А ребенок… — Четвертинов осекся. — Ребенка увез я… в Финляндию. Так получилось… Я не мог по-другому.

— В Хельсинки… по подложным документам, — задыхаясь, поправил Николай. — И где теперь ребенок?