Пер Андерссон - Невероятная история индийца, который поехал из Индии в Европу за любовью

Однажды вечером Бенгт приходит в гости. Он много говорит и с любопытством смотрит на Пикея и Лотту. Он так неестественно разговаривает, что Пикей постепенно начинает думать, что тот не в себе.

Проходят часы, вечер переходить в ночь, а Бенгт все никак не идет домой.

«Почему гость так долго не уходит?» – спрашивает Пикей в три часа ночи, когда Бенгт ушел в туалет.

В какой-то момент он перестает следить за монологом шведского гостя. Он выходит и прогуливается в надежде, что, возможно, это намекнет Бенгту, что тот должен идти домой и ложиться спать.

Но когда Пикей возвращается, то видит, что Бенгт до сих пор тут. У него красные глаза и мокрые щеки. Вдруг Бенгт встает, выходит в прихожую, захлопывает за собой дверь и сбегает вниз по лестнице, чтобы наконец-то оставить их вдвоем. Пикей слышит, как внизу закрывается входная дверь. Становится тихо.

«Почему он плакал?» – спрашивает Пикей.

«Мы знаем друг друга давно. Мы друзья, не больше, но сегодня он мне признался, что влюблен в меня. Он не понимает, почему ты тут со мной живешь», – рассказывает Лотта.

Пикей лежит в постели рядом с Лоттой и рассматривает тени с улицы, которые пляшут на потолке. Он не может заснуть и рассуждает: «На свете есть еще одна Лотта, одна для меня, другая – для Бенгта».

На следующее утро он говорит Лотте, что идет в магазин велосипедов.

«Зачем это?» – спрашивает она.

«Я хочу купить велосипед».

Она ошарашенно смотрит на него.

«Хороший и прочный велосипед, который выдержит обратную дорогу в Индию».

Лотта плачет. Пикей уходит.

Весь следующий день Пикей думает о Бенгте. Ему больно видеть, что этот швед так хорошо подходит Лотте. Он обдумывает свое поражение, идет в магазин велосипедов и находит модель, которую хочет купить на следующий день. На улицах Бораса он встречает новых друзей и рассказывает, что поедет домой на велосипеде. Некоторые смеются, но Пикей остается серьезен и крепко стоит на своем. Смех затухает.

«Если нет любви, что мне здесь делать?» – спрашивает Пикей.

Обратный путь будет быстрее, потому что сейчас ему нужно будет ехать только прямо, говорит он. Он будет проезжать как можно больше, ехать с утра до вечера. Он вернется домой, в Нью-Дели, и пойдет на главпочтамт, чтобы узнать, вакантно ли место иллюстратора почтовых марок. Если нет, то он поедет на автобусе в Гималаи, найдет красивый буддийский монастырь и станет монахом.

Он хочет иметь дом. Пикей имеет в виду не просто здание. Не важно, как оно выглядит. Важно, чтобы это было укрытие и приют.

Вечером, после любовной драмы с Бенгтом, Пикей и Лотта сидят на диване.

«Я решил, – говорит он. – Я поеду обратно в Нью-Дели».

Лотта плачет.

«Почему ты плачешь?»

«Потому что я не хочу, чтобы ты купил велосипед и уехал от меня».

Она прижимается к нему и обнимает. Он дает себя обнять. Наверное, это прощальное объятие.

«А сейчас мне нужно уйти?» – спрашивает он.

«Нет, я не хочу, чтобы ты уходил. Мне плевать на Бенгта. Я даже не знала, что он в меня влюблен. Я хочу прожить с тобой всю жизнь», – тяжело дыша, всхлипывает Лотта.

Он считает, что Швеция – странная страна, в которой люди благодарят друг друга за очевидные вещи. Одновременно они говорят такую бессмыслицу, как например: «Сегодня хорошая погода». Зачем? Если ты хочешь знать, то можно просто поднять голову и посмотреть наверх.

«Если бы твои друзья или родственники приехали в Ориссу, – говорит он Лотте, – и на главной улице в моей деревне встретили моего брата и поприветствовали его фразой «Какая хорошая сегодня погода», он бы пожал плечами и сразу пошел дальше, потому что был бы уверен, что они сумасшедшие».

Но я привыкну, рассуждает он.

Пикей считает, что понял это в первую встречу с мамой Лотты. Он выучил наизусть шведские фразы приветствия, о которых говорила Лотта.

Спроси, как у нее дела, и потом говори о погоде. «Как у вас дела? Сегодня хорошая погода», – повторяет он много раз про себя, когда они звонят в дверь.

Но снаружи холодно, и поэтому он должен изменить приветствие:

«Как у вас дела? Сегодня холодно! Собачий холод!»

Встретившись глазами с тещей, он понимает – это время для боевого крещения. «Как у вас дела? – спрашивает он и добавляет: – Собака, не так ли?»

Это почти правильно, но только почти. Теща не говорит ни слова. Пикей думает, что это от склонности к меланхолии.

Но позднее вечером Лотта сердито спрашивает: «Зачем ты назвал маму собакой? Она очень испугалась».