Ричард Йейтс - Холодная гавань

— Куда это вы собрались, молодой человек? — поинтересовалась Глория. — Потрудитесь-ка сначала доесть яичницу.

— Но послушай, дорогая, — в это время обращался к жене Чарльз Шепард за завтраком в другом конце деревни. — У меня уже не осталось отговорок. Все гораздо проще, чем ты себе представляешь. Заглянем к ним один разок и покончим с этим.

Но Грейс упорно не понимала, почему нельзя пригласить эту женщину к ним.

— Чем не выход? Тем более она знает, что я прикована к дому.

— Нет, не выход.

Чарльз уже не раз пытался объяснить, что не хочет приглашать Глорию Дрейк к ним, так как она может здесь застрять бог весть насколько, а главное, после этого она может к ним зачастить. Сейчас он принялся терпеливо растолковывать это ей в очередной раз, но Грейс, будучи в раздраженном состоянии, поспешила его оборвать:

— Глупости. Ты сам не понимаешь, Чарльз, что говоришь. К тому же, если бы ты знал, как у меня от всего этого поднимается давление, ты бы меня так не мучил.

И он перестал ее мучить. Когда пришло ей время перебираться на весь день на закрытую террасу, он приобнял ее за талию, словно страхуя от возможного падения, и они шажком двинулись к цели.

Только Чарльз, если не считать Эвана и самых близких соседей, знал, что Грейс вовсе не была «прикована к дому». Несколько раз в году, когда в городе шел особенно интересовавший ее фильм, она требовала, чтобы он сводил ее в кино, а в кинотеатре даже подгоняла его вверх по лестнице на балкон, где разрешалось курить, и во время сеанса он украдкой поглядывал вокруг, нет ли рядом кого-то из их деревни, знакомых, с которыми он сталкивался в бакалейной лавке или в прачечной.

Он не сомневался, что однажды сумеет уговорить жену нанести визит Глории Дрейк, но этот день, видимо, еще не наступил. Сейчас же все, что ему оставалось, после того как она устроилась в шезлонге с тонким пледом на коленях и журналом в руках, — это пойти на кухню и сделать ей утренний коктейль.

В эту ночь Фил Дрейк почти не сомкнул глаз. Он ворочался, взбивал подушку так и эдак, но всякий раз, когда его накрывала сладкая волна, на него обрушивались кошмары сродни тем, что одолевают детей во время горячки, и он сразу просыпался. И тут уже в голову лезли беспорядочные и бессвязные мысли, в которых отсутствовал всякий смысл. Так в школьном читальном зале он мог битый час просидеть в полной тишине, не перевернув страницу учебника, не прочитав ни одной строчки.

В день его приезда мать одним пальцем раздвинула занавески в горошек на двери в спальню дочери и зятя («Отлично, не спит»), и с тех пор, стараясь гнать от себя эти мысли, Фил тем не менее отдавал себе отчет в том, что он в любой момент может подсмотреть за тем, как они занимаются любовью. Хочешь — ночью, хочешь — днем, а в условиях его работы в «Костелло» появилась и новая возможность: утром. Впрочем, для него это было не столько серьезным искушением, сколько пародией на него, пошлым фарсом. Надо быть полным ничтожеством, чтобы пойти на такое. И поэтому, всякий раз проходя мимо зашторенной двери, он вырастал в собственных глазах.

В это утро, придя с работы, он слонялся по дому из-за бессонницы, видя, как первые лучи солнца проникают во все комнаты, кроме спальни сестры, и мысли его крутились вокруг этой двери и занавески. Он даже постоял перед ней, чуть дыша и почти касаясь пальцем занавески, словно проверяя, каково это — совершить непростительный поступок, и… отошел от двери с отчетливым пониманием: нет, это уже не пошлый фарс и не пародия, а самое настоящее искушение.

И вот он лежал без сна, пока за окнами разгорался день, а в голове путались бессвязные мысли, не считая одной, мрачной и навязчивой: все в этом мире бессмысленно. Начиная от всего, что происходит в этом доме, и заканчивая ресторанной парковкой, где он будет сегодня ночью собирать жалкие чаевые. С таким же успехом можно просить милостыню. Если он перестанет появляться на работе, вероятно, этого даже не заметят. Клиенты как-нибудь припаркуются без всякого «планирования», а уж войти или выйти из ресторана они точно сумеют без помощи дурацкого фонарика Фила Дрейка. Другое дело, что лучше уж болтаться на парковке, чем торчать дома.

На кухне он застал одну Рейчел — сегодня была ее очередь готовить; она и накормила его ужином, чему он был рад — только бы не видеть мать.

— Я почти уверена, что разрожусь еще до того, как ты вернешься в школу, — сообщила она брату. — Так что вы с ним, так сказать, успеете познакомиться.