Юкио МИСИМА - НЕСУЩИЕ КОНИ

Иинума бросил «Историю „Союза возмездия”» во двор. Разорвалась светившаяся оранжевым цветом гладь лужи. Предназначенная в подарок книга упала в грязную воду. Увидев, как погружается в грязь его святыня, Исао почувствовал прилив гнева, будто перед глазами внезапно рухнула стена. Он непроизвольно сжал кулаки. Отец задрожал от ярости и сильно ударил сына по щеке.

Вошла мать. Минэ физически ощутила напряжение в фигурах мужчин, стоявших в комнате. Мгновение она смотрела на них: у ударившего сына Иинумы подол кимоно задрался, у сына одежда была в порядке. Взглянула во двор, освещенный вечерним солнцем. Сейчас Минэ вспомнила, как сильно был возбужден муж, когда он чуть ее не убил.

Минэ, буквально скользнув по полу, вклинилась между мужем и сыном и закричала:

— Исао, что же это такое! Сейчас же извинись перед отцом. Как можно так смотреть на отца! Быстро проси прощения!

— А ты посмотри на это! — Исао, не притрагиваясь к покрасневшей щеке, опустившись на колено, потянул мать за рукав и заставил ее посмотреть во двор. Над головой Минэ слышала частое, как у собаки, дыхание мужа. По сравнению с освещенным двором в доме было совсем темно, и ей показалось, что этот мрак, наверху, полон невероятными существами, на которых страшно смотреть. Минэ, будто во сне, вспомнилась библиотека в усадьбе маркиза.

И словно в бреду, повторяя тихим голосом: «Быстро извинись. Быстро!», она медленно открыла глаза — реальность приняла форму наполовину утонувшей в луже парчи с красным и зеленым узором. Минэ была поражена. Блестящая под солнцем, залитая грязной водой парча — Минэ восприняла это как собственное наказание. Она даже не сразу вспомнила, что там была за книга.

Принц сообщил, что ждет их в воскресенье вечером, и лейтенант Хори вместе с Исао отправился в его дворец в Сибе. Семью принца Тонна одно за другим посещали несчастья — скончался не отличавшийся с рождения крепким здоровьем старший брат, а потом друг за другом покинули этот мир отец и мать; его высочество принц Харунорио, обладавший крепким здоровьем, теперь был единственным представителем той семьи. Во время его отсутствия, связанного с несением службы, дома оставались жена и дети — сын и дочь; жена, происходившая из знатной семьи, была спокойной, скромной женщиной, поэтому обычно во дворце стояла глубокая тишина.

Исао долго не мог найти третьего экземпляра «Истории „Союза возмездия”», наконец приобрел его в магазинчике букиниста, завернул на этот раз просто в лист хорошей плотной бумаги, сделал черной тушью дарственную надпись и теперь, следуя за лейтенантом, нес книгу под мышкой, прижав к легкой хлопчатобумажной ткани летней формы. Сегодня впервые он солгал дома о том, куда идет.

Огромные ворота резиденции принца были заперты, фонарь у входа светил тускло, совсем не ощущалось блеска присутствия благородного хозяина. Открылась маленькая калитка, и на гравий дорожки лег свет фонаря, который держал охранник. Когда лейтенант, согнувшись, проходил через калитку, ножны сабли задели ее с легким стуком.

Охранник был извещен о визите лейтенанта, но он все равно доложил о гостях по внутреннему телефону. В продолжение этой процедуры Исао остро ощутил, в какую глубокую тишину погружены деревья, закрывавшие дом, и ведущая вверх дорога, белеющая в лунном свете; в ушах стоял шорох крыльев мотыльков, мошкары, роящихся вокруг старого фонаря караульного помещения.

Вскоре они уже поднимались по дороге: от сапог лейтенанта летели темные, вязкие звуки, напоминавшие о шагах ночного дозора. Исао казалось, что где-то на дне, под гравием еще сохранились остатки дневной жары.

В противоположность резиденции принца в Иокогаме, где все выглядело по-европейски, этот дом был выдержан в японском стиле: над белой в свете луны дорогой, ведущей к вестибюлю, нависала тяжелая крыша, выполненная в китайских традициях.

Рабочий кабинет секретаря принца находился рядом с большой прихожей, но свет там уже не горел, старый дворецкий, вышедший их встретить, принял у лейтенанта саблю и повел гостей в дом. Присутствия людей не ощущалось. Одна стена коридора, застеленного ковром каштанового цвета, была по-европейски наполовину закрыта деревянными панелями. Дворецкий в темноте открыл одну из дверей и нажал включатель. Свисающая с середины потолка люстра брызнула во все стороны лучами, яркий свет ударил Исао в глаза. Множество хрусталиков висело в воздухе, словно застывшее облачко света.