Юкио МИСИМА: ХРАМ НА РАССВЕТЕ

Супруги сидели на разных концах скамейки, между ними стояла пепельница. Хонда, заботясь о Риэ, закрыл окно, поэтому под лампой постепенно скапливался сигарный дым. Они молчали, но это молчание было другим, не таким, как днем.

Отвращение к тому, что они увидели, соединило их души, и Хонда вдруг подумал, как было бы хорошо, если бы они, как многие другие пары, могли бы иметь право, спокойно повязав на грудь чистый белый фартук собственной непогрешимости, трижды в день садиться к столу, наедаться и презирать все остальное в этом мире. Но они стали супругами, которые подглядывают в щелку.

И все-таки видели они не одно и то же. В том, в чем Хонда обнаружил истинную суть, Риэ увидела фальшь. Объединяло их то, что заведенный порядок терял всякий смысл и нынешнюю усталость не снимешь. Им теперь остается только заботиться друг о друге.

Через какое-то время Риэ, широко зевнув, подбирая распущенные волосы, сказала с надеждой:

— Может быть, нам все-таки подумать о том, чтобы взять ребенка?

С недавнего момента у Хонды разом пропало ощущение смерти. Может быть, теперь он поверил в собственное бессмертие. Снимая с губы прилипший табачный листочек сигары, он решительно произнес:

— Нет. Нам лучше жить вдвоем. Без наследника.

И Хонду, и Риэ разбудил громкий стук в дверь, и они сразу почувствовали запах дыма.

— Пожар! Пожар! — кричал женский голос, супруги, схватившись за руки, выскочили из комнаты: дым клубился уже в коридоре второго этажа, непонятно было, кто к ним стучал. Прикрывая рот рукавом и задыхаясь от дыма, Хонда и Риэ поспешили вниз. Там сверкала вода бассейна. Спасение в том, чтобы скорее добраться до нее.

Когда они выбежали на террасу и увидали бассейн, то оказалось, что на противоположной стороне кричит Кэйко, успокаивая Йинг Тьян. Света не было, но их отражения были ясно видны в воде, это доказывало, что огонь распространился по всему дому. Хонду удивило то, что растрепанные Кэйко и Йинг Тьян были в халатах. Сам Хонда выскочил в пижаме, Риэ в ночном кимоно.

— Жуткий запах был, от него я закашлялась и проснулась. Это из комнаты Иманиси, — сказала Кэйко.

— Это вы стучали нам?

— Я… Я стучала и к Иманиси, но они не отозвались, какой ужас!

— Мацудо! Мацудо! — громко позвал Хонда бежавшего вдоль бассейна Мацудо. — Там что-то с Иманиси и Цубакихара, нельзя ли помочь?

Он взглянул на окна второго этажа — и в комнате Иманиси, и в комнате Кэйко белые клубы валившего из окон дыма мешались с пламенем.

— Бесполезно, господин, — ответил шофер, тщательно прикинув, что и как. — Уже ничего не сделаешь. Что же они не выскочили?

— Определенно выпили слишком много снотворного, — вступила в разговор Кэйко. Йинг Тьян, услыхав это, заплакала, прижавшись лицом к груди Кэйко.

Неожиданно огонь взметнулся вверх, значит, обрушилась крыша. Небо наполнилось пляшущими искрами.

— А что, этой водой… — бессмысленно произнес Хонда: он смотрел на воду бассейна, отражавшую ярко-красный огонь и искры пламени, отчего вода казалась нестерпимо горячей.

— Вода-то есть, только я думаю, что тушить уже поздно. Может, лучше облить как следует водой ценные вещи в гостиной? Я принесу ведра? — Мацудо, не двигаясь с места, ждал решения хозяина.

Хонда уже думал о другом.

— А пожарная команда? Который час?

Часов ни у кого не было. Они остались в комнатах.

— Четыре часа три минуты. Скоро начнет светать, — произнес Мацудо.

— Удачно, что вы прихватили часы, — сказал Хонда, думая, что если он в такой ситуации шутит, значит, пришел в себя.

— Старая привычка, я всегда сплю в часах, — ответил Мацудо, который был еще и в брюках.

Риэ в прострации опустилась на стул рядом со сложенным пляжным зонтом.

Хонда увидел, как Йинг Тьян, оторвав лицо от груди Кэйко, торопливо стала искать что-то в нагрудном кармане халата и вынула оттуда фотографию. Огонь осветил глянцевую поверхность снимка, и глазам Хонды, невольно взглянувшего туда, предстала фигура Кэйко — совершенно обнаженная она сидела верхом на стуле.

— Хорошо, что она не сгорела, — Йинг Тьян, сверкнув открывшимися в улыбке белыми зубами, снизу смотрела на Кэйко. Из хаоса мыслей всплыло воспоминание — Хонда заметил, что именно в эту фотографию вглядывалась Йинг Тьян перед тем, как Кацуми когда-то ввалился в ее спальню.

— Вот дурочка, — Кэйко трогательно обняла ее за плечи, потом спросила:

— А что с перстнем?

— Перстень? А, я его забыла в комнате, — услышал Хонда невозмутимый ответ.