Андрей Донцов - Комплекс Ромео

– Знал бы ты, как хорошо бегает любимый писатель моей Джульетты.

– Кто? Антон Павлович Чехов?

– Ну, не настолько любимый. Харуки Мураками.

– Что, быстро бегает?

– Очень. И может бегать долго.

– И писать может долго?

– Судя по всему – да! Если человек вынослив – то вынослив во всем.

Не раз Брат делал вид, что порывается бежать в этот день со мной.

Он вставал на старт, делал несколько шагов, а потом семенил на месте. Это один из любимых розыгрышей его детства. Уговорить кого—нибудь побежать наперегонки, а самому с хохотом остаться на старте. Но сейчас это выглядело глупо. Тем более когда это проделывалось неоднократно. Я поворачивался и махал ему рукой.

– Ну, побежали со мной! Ты же собирался стать выносливым!

Бегуна и след простыл. Я махал рукой пустому месту.

Бег давался тяжелее всего. Казалось, что на сердце сидела огромная жаба, не позволяющая ему работать на полную мощность и дышать. Пот превращался в мокрое покрывало, опутывавшее все тело. В паху он создавал ощущение муравейника. Под мышками было ощущение, что их разрезали ножом, засыпали по килограмму соли и зашили опять. Вспомнились слова Брата: не бреются только крестьяне.

Вечером сбрил себе все. Заканчивал тем, что росло на голове. Так разошелся, что удалил даже одну бровь. Затем спохватился – ведь брови хоть как—то мешают поту прямиком попадать в глаза во время бега и езды.

Так что зря я это…

Сбритое место заклеил пластырем. Посмотрим, как это будет выглядеть через месяц – одна бровь молодая, другая старая. «Ох, брови мои, брови…»

Теперь во время плавания я чувствовал себя как Чапаев, переплывающий Урал. Не мог прогнать в себе это чувство. Только у него были проблемы с рукой, а у меня – с бровью.

Ватные ноги – это ерунда.

Теплый шар, который вдруг начинает обволакивать сердце, – это тоже ерунда. Хотя кажется, что ему вредно биться в этом новообразовании организма.

Резь в животе – это вообще фигня.

Гулко раздаются собственные шаги в ушах. Такое ощущение, что их заложило, – пустяки, забудьте.

Самое страшное – когда начинает казаться, будто из зубов выходит жидкость. Или она выходит на самом деле? Все пломбы, которые вам когда—то поставили в зубы, словно превращаются в едкую кислоту и смешиваются со слюной. При этом выплюнуть эту кашу не хватает в первую очередь морально—волевых сил. Я понял, как надо бороться с дистанцией любой длины. Разбить ее на куски. На этапы. И каждому дать свое название.

Первый этап – «вы прислушиваетесь к себе».

По большому счету вам еще по барабану, но интересны новые ощущения, которые возникают при беге.

Второй этап – «самообман контроля».

Тренированный организм справляется с трудностями. Это радостный этап. Вы получаете удовольствие от иллюзии контроля над всем происходящим, от иллюзии, что труднее уже не будет, и вы – просто Рембо.

Третий этап – «что происходит?».

Ваше тело развалилось на куски в считанные мгновения. Стоп! – кричите вы себе. Так дело не пойдет. В этот раз что—то не то. Надо сдаваться. Это нельзя терпеть. Это издевательство над человеком. Здесь, наверное, не тот воздух, температура, пыль и кочки.

Четвертый этап – «паника».

Я сейчас умру. Смерть приходит именно так. Сердце уже остановилось, а в ушах стучит разгоняемая по жилам кровь. Почему я не останавливаюсь, пока живой? Что за долбаная гордость мешает мне спасти самого себя. Какая—то убогая извилина в одном полушарии мозга ставит на карту жизнь остального тела?

Пятый этап – «безразличие».

Кто—то очень похожий на вас прибежал к финишу. Вам интересно время, за которое он это сделал? Нет? Мне тоже. Это Электроник, Элик Громов, сын профессора Громова. А вы, как порядочный Сыроежкин, остались есть грибы на цветочной поляне. Там весело порхали бабочки и жужжали пчелы. Этот маразматик пробежал мимо вас, даже не заме—тив, не поздоровавшись, и еще обдал придорожной пылью. В следующий раз побежишь сразу сам, идиот—человекозаменитель.

Мне кажется, что на подобные этапы можно разложить не только бег, но и фактически любой процесс. Даже трахающийся с азиатками Брат—Которого—У—Меня—Нет наверняка проходит что—то подобное. Если его сексуальные марафоны также разбить на эти этапы, станет понятно, что не так уж он и счастлив. Вы можете себе представить трахающегося Электроника? Разве это хоть чем—то похоже на любовь?

Я понимал, что отомщу своей Джульетте, когда наступит пятый этап. Когда буду уже безразличен. Когда уже фактически прощу.