Андрей Волос - Аниматор

— Ты извини, — воинственно заявила она, щелкая зажигалкой. — Но я буду курить здесь.

— Почему?

— А почему тебе можно все, а мне — ничего?

Я не стал спрашивать, что именно «все» мне можно. Я просто сказал примирительно:

— Да пожалуйста. Если не больше пяти пачек «Капитанского», я потерплю.

— Что это ты такой покладистый сегодня? — Она снова посмотрела на меня с подозрением. — Вообще, слушай, оставь ее в покое!

— Кого? — изумился я.

— Не придуривайся, пожалуйста!

— Тебе-то что? — поинтересовался я. — Ты мне, между прочим, не жена.

Катерина фыркнула и покрутила у виска пальцем.

— Совсем сдурел?

— Тогда не мать.

— В общем, оставь девчонку в покое. Мне надоело! Уже весь на струне!

И что потом? Ты через неделю натешишься, а она мне будет мозги парить насчет того, почему все дяди такие сволочи. А потом уволится вся в соплях, а мне искать новую. Все равно она тебе Клару не заменит…

— Ишь ты! — изумился я. — Новости какие. Откуда знаешь?

— Вижу…

— Больно много стала видеть…

— А мне приходится! Ты же не занимаешься подбором кадров в эту долбаную лабораторию! Или мне самой формуляры заполнять? У меня, между прочим, сегодня тоже семь сеансов! Мало?

— Сдаюсь. — Я поднял руки. — Праздник отменяется. В кафе свожу один раз — и ни-ни. Разговоры — только о трудностях профессии.

— А! — Она безнадежно махнула рукой. — Ну правда, Бармин, пожалел бы ты меня…

Загасила окурок и тычком придвинула газету.

— Читал уже?

— Что?

— Что! Чем трескать водку с этим дебилом, поинтересовался бы, что происходит в аниматорском мире!

— Ты кого имеешь в виду? Шурца?.. Тогда, во-первых, не водку, а коньяк. Во-вторых, не трескать, а тяпнуть семьдесят граммов под лимончик. В третьих, он не дебил. Выбери неверное утверждение.

— На, читай!

Я раскрыл газету.

С первой страницы на меня смотрело суровое лицо президента. Это было совершенно неудивительно. Президенты смотрят отовсюду. Глаза президентов — это как глаза Бога: от них не отвернешься. Короче говоря, этому я не удивился. Поразило меня другое: чуть ниже, после мелкопахотного петита официальных сообщений и нескольких фотографий каких-то стапелей и котлованов, располагалась большая статья, в шапке которой скромно фигурировали две до боли знакомые физиономии.

Почти миловидное лицо Татьяны Петровой, главного редактора «Российского аниматора», излучало, как всегда, выражение непреходящей и озабоченной готовности. Что же касается усатой котовской физиономии Василия Мизера, председателя Российской ассоциации художественной анимации, то она была настолько угрюмой, что первым делом наводила на мысли о явке с повинной.

«Новые рубежи анимации».

— Что ты на меня так смотришь? — спросил я, просмотрев статью и откладывая газету. — Это не я написал.

— Нет, ну какие сволочи! — воскликнула Катерина. — Это же полное вранье!

— Ну да. Естественно, вранье. Газеты на то и существуют, чтобы писать вранье. А иначе зачем бы они были нужны?

— Они же все портят! Кто они такие вообще? Ты мне скажи, вот эти двое — ну какие они, к дьяволу, аниматоры?! Болтуны они!

По-хорошему, они должны идти копать канавы! Что они могут? Бездари!

Прилипалы! Кто их уполномочил всех нас судить, оценивать, рассуживать?! Ты от них что-нибудь умнее, чем дважды два равно четыре, слышал? Серьезно, скажи, слышал?

— Нет, — сказал я, подумав. — Но умное я вообще с трудом запоминаю.

— Да еще с какими рожами! Через губу! «Наблюдая последние годы за процессами, текущими в аниматорской жизни России…» Не наблюдай ты, бога ради, не наблюдай! От твоих наблюдений тошно становится! Иди практикуй! А коли не можешь, коли дара нет, так ступай копать канавы!.. Но они не хотят копать канавы! Им трудно копать канавы! Им грязно копать канавы! Поэтому они болтают, болтают, бабки себе недурные выбалтывают, лезут во все щели, всюду выступают, как ни включишь — они с экрана что-то балаболят, пока другие колбы ставят под луч!..

— Потому что хорошо продается то, что хорошо рекламируется, — ввернул я. — А чтобы иметь хорошую рекламу, нужно лезть во все дырки…

— Что? где? откуда взялся? почему здесь? кто такой, чтоб судить?! — поздно! Он уже одного гением признал, другого дерьмом обмазал с ног до головы, третьего пожурил свысока, но оставил надежду. Потом тупому журналюге: «Видите ли, анимационный процесс в России… ля-ля-ля!..» — а тупой журналюга тут же рысью в газету, на тот же экран, да еще переврет половину: ля-ля-ля! ля-ля-ля! наш анимационный процесс в России!.. Какой, к черту, «наш процесс», когда аниматор сам, лично, своей башкой, своим воображением! Свою, свою личную, а не общую задницу он порвать должен, чтобы образ создать! У него своя, а не «наша» кровь на губах пенится, когда под установкой стоит!..