Александр Проханов - Среди пуль

Он выключил свет. Погрузил во тьму телефоны и пульты. Они вышли, закрыли дверь, двинулись по коридору обратно. У Белосельцева было чувство, что там, в темноте, за железной дверью, осталось лежать огромное мертвое тело: окаменелый, холодный лик, сложенные на животе засохшие руки, капелька бальзама, выступившая на выпуклом лбу.

По безлюдным коридорам, мимо одинокого рассеянного дежурного они вышли из штаба наружу.

– Не предполагал, что объект такого значения остался без охраны и наши забыли отключить связь! – Каретный, озабоченный и озлобленный, шагал обратно к изгороди сквозь желтый бурьян. Белосельцев машинально сорвал листочек полыни, растер его на ходу и понюхал. Пролезая обратно в щель, он снова осмотрел надпиленный огрызок прута, замазанный свежей краской.

Вернулись к машине. Когда уселись, Каретный искренне, почти умоляюще, сказал:

– Вернись сейчас в Дом Советов! Скажи этим болванам, что штаб охраняется! Что усилены караулы! В здании спрятан ОМОН! Скажи Офицеру, быть может, это удержит дурака от глупостей! А иначе будет буза!

Он тронул машину. Белосельцев старался расслышать в его словах неискренность и подвох. Не мог – Каретный был огорчен, озабочен. И впрямь боялся кровавой стычки.

Подкатили по набережной к Дому Советов. Высаживая Белосельцева у зеленых тучных зарослей, сквозь которые к белому зданию вел розовый гранитный портал, Каретный сказал:

– До вечера!.. Не исключаю, что встретимся!..

Укатил, оставив Белосельцева у каменных ступеней, на которых группа людей размахивала красными флагами и что-то выкрикивала в мегафоны.

Белосельцев стоял на гранитных ступенях перед вечерним Домом Советов, чьи окна отражали закат, и казалось, в доме бушует пожар, и было страшно смотреть на этот пламенеющий до неба Дворец.

Еще недавно, днем, проникнув к врагу, действуя в глубоком тылу, он раздобыл информацию, показавшуюся ему драгоценной. Он чувствовал себя победителем. Находясь среди лукавых врагов, он ничем не выдал себя. Слился с ними. Был, как они. Это внешнее слияние с противником и внутреннее, неразгаданное противодействие создавали ощущение успеха. Так продолжалось до той поры, пока Каретный наивно и простодушно не показал ему узел связи. Раскрыл подходы и подступы. Незащищенную щель в ограде. Тропу сквозь бурьян. Действующие телефонные линии. Затем умолял предупредить Офицера о засаде ОМОНа, отговорить от захвата штаба. С этого времени чувство успеха исчезло. Он испытывал беспокойство. Не он управлял противником, владея полнотой информации, а им управляли, открывая ему часть информации, тщательно скрывая другую. Это неполное, усеченное знание побуждало действовать, толкало его на ошибки. И эти ошибки, как бы он осторожно ни действовал, были почти неизбежны.

Что он скажет Красному Генералу, докладывая о рейде к врагу?

Скажет, что увидел незащищенный командный пункт, действующие линии связи, растерянность Каретного, желающего обмануть защитников Дома Советов, напугать несуществующим ОМОНом, отвадить от захвата. Белосельцеву поверят, последует захват. В бурьяне, сразу за прогалом в заборе, последует скоротечная стычка, огонь автоматов, кровь. Глазки телекамер зафиксируют трупы захваченных террористов, и ночью, в экстренном выпуске, люди узнают о «бандитах из Белого дома, об убийцах и наркоманах, засевших в Парламенте, об арсеналах оружия». Последует немедленный штурм, войсковая атака, жестокая расправа над «бандитами из Белого дома».

Нет, он построит доклад иначе. Расскажет, что ему устроили демонстрацию, пытались ввести в заблуждение, показали неохраняемый штаб, работающие линии связи, незащищенный проход в заборе. Цель демонстрации – заманить в засаду защитников Дома Советов, спровоцировать пролитие крови, выставить их перед публикой как кровавых террористов и потом уничтожить.

Однако ему не поверят. Его заподозрят в обмане. Он, допущенный в штаб врага, будет казаться врагом. Разносчиком дезинформации. Его заслали враги в Дом Советов, чтобы он воспрепятствовал захвату незащищенного бункера, где работают телефонные линии и можно связаться с округами и армиями. Вызвать верные части на поддержку Дома Советов, решить проблему власти, отстранить узурпатора, спасти страну от разгрома.

Белосельцеву не поверят, запрут под замок, а сами двинутся к штабу. Проникнут в прогал, и в бурьяне последует скоротечная схватка, треск автоматов, убитые в мятой полыни. Глазки телекамер отснимут застреленных, дыру во лбу Офицера, наручники на запястьях. И в экстренном выпуске объявят о «террористах», о «бандитах и наркоманах». И тогда – неизбежный штурм, зеркальные стены дворца лопнут от треска пуль, почернеют от сажи и копоти.