Самид Агаев - Седьмой Совершенный

— Которая? — поинтересовался ибн Масих.

— Хафса, — ответил ибн Абдаллах, — хотя, нет Савда, точно Савда, она нагревала сковородку, масла поменьше, только чтоб смазать. Кладет рыбу, одну сторону, потом другую. А то, о чем ты говоришь — это получается на медленном огне и при избытке масла. Хафса так готовила, я к ней всегда относился с уважением, но когда она подавала мне приготовленную таким способом рыбу, мне хотелось одеть ей эту сковороду на голову.

— Я к еде вообще то равнодушен, — сказал ибн Масих — мне даже приходилось поститься сорок дней кряду в пустыне, если ты помнишь, конечно, но в этом случае, мне кажется, тебя можно понять. Сначала я подумал, что это чересчур, из-за рыбы, сковородой по голове, но когда я вспоминаю размякшую на сковороде рыбу, я начинаю сомневаться в своей правоте. Хорошо, что у меня жен не было, не знаю, как бы я сам поступил.

В этот момент у стола возник Петр Ключник. И Имран подивился тому, как он прошел мимо него незамеченным. Хозяин подлил вина в обе чаши и сказал:

— Совершенно верно, то, о чем вы говорите. Именно таким способом я научил свою жену жарить рыбу.

Все трое засмеялись.

Я- надеюсь, что ты шутишь, — сказал ибн Масих.

Петр Ключник кивнул, но, как-то неопределенно.

— Позови ее, — приказал ибн Масих.

У стола появилась хозяйка.

Петр смерил ее взглядом, и она отступила на шаг.

— Спасибо тебе милая за рыбу, — сказал ибн Масих, — очень хорошо ты ее зажарила. Верно я говорю, сын Абдаллаха?

— Истину, — отозвался ибн Абдаллах, — прими женщина и мою благодарность.

— На здоровье, — ответила хозяйка, — только моего участия здесь малая толика. Благодарить вот его надо, рыбу то он поймал.

— Достойный ответ, — улыбнулся ибн Масих, затем добавил, — вино тоже отменное.

— Прошлогоднее, — сказал Петр. Про то, что он давил его своими ногами, хозяин, почему то умолчал.

— Дайте воды моему другу, — попросил ибн Масих, — а то он вина не пьет.

На столе появился кувшин с водой и чаша.

— Еще что нибудь, — спросил Петр.

— Нет, спасибо, — ответил ибн Абдаллах.

Петр поклонился, сделал знак хозяйке и вместе с ней исчез.

Ибн Абдаллах налил себе воды, сделал глоток, тут же выплюнул и удивленно сказал:

— Ничего не понимаю, он же мне воды налил, оказалось вино?

Сотрапезник, в этот момент, смотрел куда то в сторону, и вид имел отсутствующий.

Ибн Абдаллах укоризненно посмотрел на него и сказал:

— Твои шуточки.

Ибн Масих спохватился.

— Извини, вдруг почудилось, что я на той свадьбе, где вина не хватило, и мне пришлось воду в вино превратить, чтобы положить начало чудесам. Пей спокойно, — и засмеялся.

Ибн Абдаллах недоверчиво понюхал содержимое чаши и только после этого выпил.

— А разве ты согласен с тем, что приписывают тебе, — спросил он, возвращаясь к прежней теме.

— Да, как тебе сказать, — задумчиво произнес ибн Масих, — с одной стороны приятно, что за тобой что-то записывали, но с другой, почему-то, люди все равно по-своему поступают. К примеру, я говорил, что торговцев надо изгнать из храма, помню, даже погорячился, опрокинув их лавки. Торговцев церковники изгнали, но, — стали торговать сами. Я говорил, надо разрушить храмы и иметь веру в душе, а они строят церкви, великолепие, которых поражает; драгоценные камни, золотые оклады икон, я как-то вошел в храм под видом калеки. Блеск золота заставил меня думать о богатстве, а ведь я призывал к нищете, я просил своих учеников менее довольствоваться мирским и более верой. Как-то меня спросили ученики, почему, мол, я могу ходить по воде, в то время как они не могут. Я в свою очередь спросил, какую цену имеют для них динарий и драхма. Они ответили — немалую. А я ответил, что для меня они подобны комку земли и именно поэтому я хожу по воду, также легко как по земле.

— Эти ученики, кого хочешь, доведут до исступления, — воскликнул ибн Абдаллах, — один тоже ко мне подошел и спрашивает: «О, посланник Аллаха! Какие дела самые достойные». Я ответил: «Вера в Аллаха и подтверждение этого». Он продолжил: «Я имею в виду полегче этого». Я ответил: «Великодушие и терпение». Он опять сказал: «Я имею ввиду полегче этого». Тогда я ему сказал: «Не обвиняй Аллаха по поводу того, что он решил для тебя».

Ибн Масих засмеялся и поперхнулся, принялся кашлять.

Ибн Абдаллах перегнулся через стол и треснул сотрапезника по спине. От удара ибн Масих выгнулся и сказал: «Полегче. Ну и рука у тебя».

Ибн Абдаллах спросил:

— Выскочила?