Самид Агаев - Девичья башня

Из высокого стрельчатого окна были видны неравные пахотные участки земли, дорога, вьющаяся между ними, излучина реки, поле за ней и лес вдали. Этот пейзаж, как это ни странно напоминал ей Нахичеван. Хотя в картинках не было ничего общего, за исключением блеска реки. Там, кроме Аракса голая степь, редкие деревья и невысокие плешивые горы. Здесь же кругом лес, пахотные поля и деревенские дома, и только один холм, на котором собственно и возвышался замок, в котором жила Лада. Дело, видимо, было не в особенностях пейзажа, а в перспективе. Точно так же она любила стоять у окна своего дома в Нахичевани и смотреть вдаль. Быстро привыкнув к этой визуальной свободе, она уже не мыслила себе жилища без возможности подойти к окну, устремить взгляд вовне и затерять его в глубинах атмосферы.

Лада обернулась на скрип двери и увидела служанку. Молодая женщина, войдя, поклонилась и спросила:

– Ваша милость желает чего-нибудь?

– Мне зябко, – сказала Лада.

– Осень, госпожа, – заметила кормилица доброжелательно.

Супруга барона была ей симпатична. Ходили слухи, что она едва ли не королевского звания, там, у варваров, откуда она родом. Рыцарь привез ее из крестового похода. Может, в плен взял.

– Скажи, чтобы затопили камин, – сказала Лада.

– Слушаюсь, госпожа.

– И пусть принесут немного вина.

– Барон будет недоволен, – робко сказала Мари.

– Это не твоя забота, – бросила Лада.

– Простите, сеньора.

Как-то Лада в присутствии мужа неосторожно заметила, что вино всегда напоминает ей об Али. Это ее замечание вдруг выявило тайную ревность, которую испытывал рыцарь. Он не сказал ей об этом прямо, но его недовольство косвенно свидетельствовало об этом. Лада пожалела о своих опрометчивых словах. Но вино пить не перестала. Она была свободна и независима в своих поступках. Тем более, что у Раймонда не было никаких оснований ревновать ее к Али. И что еще немаловажно, совесть Лады была чиста перед ним.

– Барон встал уже? – спросила Лада.

– Да, ваша милость. Но он неважно себя чувствует.

– Еще бы, – с сарказмом произнесла Лада. – Но ты можешь идти. Хотя, постой, скажи еще, чтобы сюда принесли графинчик сицилийской водки и квашеной капусты с рассолом.

Кормилица не смогла удержать удивленного взгляда. Она поклонилась и вышла из покоев, говоря себе: «Господи твоя воля, что за люди эти русы. Пить водку и заедать квашеной капустой. Только варвары способны на это». Через некоторое время появился истопник с охапкой дров, а за ним слуга с подносом. Вскоре в камине пылал огонь. Лада села на короткий табурет, держа в руке серебряный кубок с вином. Она пила совсем мало, но ей нравился сам процесс. К тому же, как выше было замечено, вызывал в памяти определенные ассоциации. Лада провела в таком положении больше часа. Осенний день быстро шел к концу.

Когда вновь скрипнула дверь, Лада не повернула головы, ибо знала, что это Раймонд. Рыцарь произнес: «здравствуйте, дорогая» и сел поодаль. Лада холодно взглянула на него.

– Вы все еще сердитесь на меня?

Лада взглянула на мужа, он улыбался, но было видно, что улыбка дается ему нелегко, выходила жалкой и, скорее, походила на гримасу.

– Вы вернулись под утро, – сказала Лада, – полдня проспали и сейчас у вас ужасно болит голова, потому что вы пировали всю ночь.

– Сударыня, вы пугаете меня своей прозорливостью, – заметил Раймонд. – Это обычное дело. Время от времени сюзерен устраивает прием, и его вассалы должны явиться на него. Вы отказались ехать, поэтому мне пришлось ехать одному. Пиршество затянулось до глубокой ночи, путь неблизкий.

– Не уводите меня от начала фразы, – возразила Лада. – Вы сказали обычное дело, мне почему-то это не кажется обычным делом. Когда сеньор едет к своей бывшей любовнице, да еще зовет с собой жену.

– Графиня Н. никогда не была моей любовницей, – возразил рыцарь. – Я испытывал к ней платоническое чувство, я много раз говорил вам об этом. Но вы не желаете слушать.

Лицо Раймонда исказила гримаса, он схватился за голову и стал яростно растирать ее пятерней. Лада встала и подошла к окну. На подоконнике лежал небольшой поднос, накрытый белой салфеткой. Отняв руки от взъерошенной головы, Раймонд мутным взглядом наблюдал за ней. Лада поманила его пальчиком. Когда он, повинуясь, приблизился, она откинула салфетку, явив удивленному рыцарю графин и миску с капустой. Она наполнила маленький серебряный кубок и приказала: