Самид Агаев - Седьмой Совершенный

— Позови хозяйку.

— Зачем, — спросил Петр?

— Поблагодарить хочу, за рыбу, вкусная.

— Шутишь, — спросил хозяин, — за такую жарку, надо сковороду на голову одевать. Пять лет бьюсь, бесполезно.

Все равно позови, — сказал Имран.

Петр Ключник крикнул жену.

Появилась хозяйка, и приветливо улыбаясь, подошла к столу. Петр смерил ее взглядом и женщина отступила на шаг.

— Спасибо, милая, — сказал Имран, любуясь красотой женщины, — рыба была очень вкусной.

— На здоровье господин, — сказала хозяйка, — и обращаясь к мужу добавила, видишь, что порядочные люди говорят, а тебе никогда не угодишь…

Хозяин криво улыбнулся и сказал:

— Хорошо, иди.

Имран сказал:

— Все ли погибли в крепости, может, кто-то жив, остался, или пленен?

— Я могу сходить узнать, — предложил Петр.

— Ты христианин?

— Мусульманин, — ответил рыбак.

— Твое имя? — вопросительно сказал Имран.

— Мусульмане освобождаются от джизьи, [122] Подушный налог. — сказал Петр, — поэтому я принял ислам.

— Понятно, — кивнул Имран.

— Так сходить? — повторил Петр.

Имран колебался, расспросы могут вызвать подозрения. Его не ищут только потому, что никому не может придти в голову, что он спасся. Кроме того, ему не нравилось, что хозяин сам предложил то, о чем он хотел просить.

— Меня там знают в крепости, — сказал Петр, рассеивая подозрения, — я им часто носил рыбу на продажу.

— Но рыбы уже нет, — Имран показал на сковороду.

— Я еще мелюзги наловил, с ладонь величиной, отнесу им.

— Хорошо, — сказал Имран, — сходи.

— А ты можешь отдохнуть в доме.

— Это будет кстати.

Полученные в ночном бою раны затянулись, но слабость усилилась. И теперь, когда Петр предложил отдохнуть. Имран сразу ощутил навалившуюся на него усталость. Он поднялся вслед за хозяином, пошел к дому, где лег на указанную Петром лежанку и мгновенно погрузился в сон. Все то время, что он спал, его внутреннему взору был виден только черный дым, поднимающийся над крепостью.

Этот дым беспокоил его, так как он никак не мог понять его причину. Это беспокойство пересилило чувство самосохранения и Имран не смог проснуться, когда за ним пришли.

Несмотря на то, что Петр, поднимаясь по ступенькам своего крыльца, специально, подвернул себе ногу и упал, наделав немало шуму.

Неудача заключалась в том, что первым, кого встретил Петр, подойдя к крепости, был Меджкем. Снискавший доверие Муниса, он с важностью расхаживал по двору среди солдат и офицеров и коршуном бросился, увидев новое лицо.

— Я, господин, рыбу принес, — в ужасе сказал Петр.

Ужас был вызван не внешностью Меджкема, хотя и она не вызывала добрых чувств, а тем что из костра пылающего в середине двора торчали чьи-то ноги.

Меджкем заглянул в холщовую сумку и поморщился.

— Мелковата.

— Зато свежая, господин, — совладав с собой, произнес Петр.

— А ты вообще, откуда взялся? — с внезапным подозрением спросил Меджкем.

— Я сюда всегда рыбу приносил, — отчаянно сказал Петр.

— И бунтовщикам тоже?

— Нет. Им не носил, боялся.

— А где ты живешь?

— Внизу у реки.

— Покажи.

— Отсюда не видно, господин.

— С какой стороны?

— С той.

Тут Меджкем схватил рыбака за плечо и потащил на крепостную стену. Тяжело дыша, Петр показал домик у реки, казавшийся отсюда игрушечным. Домик находился на одной зрительной линии с каменным желобом, обрывающимся в пропасть. Именно поэтому Меджкем спросил:

— А не встречал ли ты, рыбак, подозрительных людей сегодня?

Задав вопрос, Меджкем пристально посмотрел в лицо рыбака.

— Нет, господин, — быстро ответил Петр.

Но прожженный царедворец, мастер интриг, Меджкем сразу почувствовал фальшь в его голосе. Порядочные люди, увы, не умеют врать, даже во спасение.

— Пойдем, — тихо, боясь спугнуть удачу, приказал Меджкем, — пойдем покажешь мне свое жилище.

Когда Имрана выволокли из хижины, Меджкем спросил хозяина:

— Это кто?

Петр пожал плечами и сказал:

— Не знаю.

Меджкем повторил вопрос.

— Не знаю, — повторил Петр, — первый раз вижу.

— Но он же находится в твоем доме, — пояснил Меджкем.

— Вор, наверное, — ответил Петр, — забрался в дом, выпил вина и заснул. Я здесь не причем.

Имран слабо удивился, увидев в тюремной камере еще одного заключенного, ибо он был уверен, что его поместят в одиночку. Имран тут же решил, что это шпион, тем более что он был без цепей, поздоровался и подошел к стене, которую венчало крошечное вентиляционное окно. Он поднял руку, но дотянуться до окна не было никакой возможности, мешали цепи.