Алексей Шерстобитов - Онколига [СИ]

— Он не может забыть, вы же венчанная пара, а что Господь сочетает, того никто разъединить не может!

— Правда?!

— Конечно — это мне духовный отец мой сказал и я читал в Евангелии…

— Ты Евангелие читаешь…, у тебя есть духовный отец? Вот уж никогда не подумала бы, что ты в церковь ходить будешь…

— Отращивай волосы — траур по тому, кто оживет в Вечности — грех, как-то так… Обещаешь?!

— Я не знаю…, но если ты так думаешь…, а что скажет он…

— Ему…, там… очень больно от того, что ты все время в печали, он просто не знает, как тебе сказать, что у него все хорошо, что он ждет тебя, молится за тебя, у вас один венец на двоих, а потому все, что вы оба сейчас делаете, все ради друг друга! Разве то, что ты делала после его смерти, подумай хорошенько, может быть ради него или ради Бога?! Если не ради них, то ради кого?!..

— Я не знаю Бога…, но теперь я точно знаю — дьявол есть! То что он делает — ужасно! Я видела это… И я понимаю, что я должна делать теперь все ради него, ведь он не может не делать чего-то не ради меня, мой Виталик… Как же ты прав: рыдать, пить водку, отчаиваться, пытаться развратничать… — мне бы это тоже не понравилось. Господи, любимый, прости меня, ради всего святого!

— Вот видишь, ты сама без Боженьки обойтись не может, иначе зачем…, или почему в одном предложении, ты назвала Его дважды?!..

Оба, мужчина и женщина, просидевшие до самого закрытия заведения, «выпившие» весь чай и кофе, договорились на следующий день встретиться у храма, куда несколько раз в месяц наведывался Сталин. Он уже не мог без этого. Приходя к церкви, он посещал, сначала, довольно свежую могилку Хлыста, которого решено было упокоить на церковном погосте. Деревянный крест возвышался над другими редкими, создавая очень приглядную картину умиротворения, казалось, что лежать здесь счастье, хотя, конечно, покойнику совершенно не важно, где останки и сколько раз их посещают, зато душа его с нетерпением ждет каждой молитовки об упокоении, что и делал сразу пришедший, ставя свечку «за упокоение души», подходя к положенному месту в нужной очередности…

На совершено пустую улицу выехало желтого цвета такси, остановив машину в десяти метрах, водитель выскочил, быстро оббежав капот, открыл дверь пассажира и протянул навстречу ему руку. Из автомобиля, первым выплыл красивый, но скромный платок бирюзового цвета, обрамлявший головку брюнетки в очках от солнца. Макияж на лице почти отсутствовал, красивой формы губы, подернула чуть заметная улыбка, Ивану показалось, что приехавшая смотрела на него: «Да, жизнь идет своим чередом, и улыбки, и волосы, и все…, Вика то, наверное, сейчас своим видом батюшку «убьет наповал», ну тут уж…, дай Бог, что бы приехала… Что-то мне печально без нее совсем…». Думая так, от отвернулся, ожидая появление Виктории с другой стороны. Тем временем сзади слышались приближающиеся стуки каблучков с достаточно большим промежутком. Сталина, с головы до ног, прошибла догадка, от которой он даже слегка присел, подтвердившаяся, до боли знакомым и даже желанным, голосом:

— Вот так, Иван Семенович…, приглашаете, а сами даже руку подать даме не можете…

— Ви…, Викто… рия?!

Надо сказать, что часто кажущееся возможное развитие событий, на самом деле выглядит совсем иначе, мало того, даже если они и разворачивается по предполагаемому нами плану, то плоды, скорее всего, будут другими. Если вы постараетесь вспомнить что-либо из серьезного, то поймаете себя на мысли, что желаемые в предположениях «плоды», как мы их изволили величать в своих мечтаниях, на деле, после анализа уже произошедшего, оказываются и неудобоваримыми, и нерациональными, и даже совсем не подходящими к общей картине, наброском из которой и стало это событие.

То ли мы ищем лучшего, то ли нам желают лучшего, а скорее полезного и спасительного, а поскольку мы сами, в основном, привыкли исходить из своего эго и своих, зачатую нелепых, желаний, больше похожих на блажь суммированных идеализма и максимализма, то Создатель мира и нас, имея в Своем Провидении другие более подходящие для нас предначертания, допускает совершенно иные развития событий, что сначала досадует нас, но после оказывается подходящим, и даже заставляет себялюбивых людей немного обманывая, убеждать себя, в именно таких имеющихся планах, и их заслугах в их воплощении именно такими. В гордыне и тщеславии своих, мы остаемся неблагодарными!