Роушин Мини - Два дня в апреле

— Нет, это не Уна! — откликается Дафния. — У неё свои ключи есть. Это папа. Я попросила его заглянуть к нам после работы.

— Наслышан, что в этом доме угощают чаем с тортом! — улыбается Джек, когда Мо открывает ему дверь.

— Так оно и есть! — улыбается в ответ Мо, благоразумно умалчивая о том, что торт был выужен ею несколько минут тому назад из мусорного ведра. — И вы как раз вовремя! Мы только-только приготовились разрезать торт. Проходите же!

На нём серые брюки, которые слегка обвисли на коленках, блёклый пиджак, напоминающий по цвету овсянку, и башмаки тоже какого-то неопределённого цвета, но абсолютно не гармонирующего ни с брюками, ни с пиджаком. Заметно полысел за минувший год. Очки в массивной коричневой оправе, съехавшие почти до середины длинного носа, придают Джеку налёт респектабельности: что-то в его облике есть от интеллектуала.

В руках у него свёрток в нарядной упаковке. Красиво! Золотистые звёздочки на тёмно-синем фоне. «Скорее всего, внутри — коробка шоколадных конфет, — гадает Мо. — Что ж, беспроигрышный вариант». Впрочем, отец Дафнии не из тех, кто любит рисковать. Вот только с женой у него произошла осечка. Наверняка захотелось парню чего-то остренького, вот и выбрал себе не пару.

Надо сказать, за те годы, что Дафния была замужем за Финном, Мо успела привязаться к её отцу. Человек он надёжный, солидный. На такого можно положиться во всём. Насколько она была в курсе, после того как Изабель убежала из дома, Джек растил дочку практически один, без какой-либо помощи извне. Да и помогать-то особо было некому. Две его старшие сестры живут в Мюнхене, обе замужем за немцами. Родители тоже далеко. У них своя ферма на другом конце страны, много не наездишься. Редкие визиты друг к другу, и то не каждый год.

Что касается родни со стороны бывшей жены, то она, конечно, имеется, но контакты с её родителями и прочими членами семейства всегда были весьма проблематичными. Ведь как-никак Изабель сама бросила мужа и удрала с другим. А такие поступки не способствуют налаживанию добрых отношений.

— Вот только Уны с нами нет! — сообщает она Джеку, пока он тщательно вытирает ноги о коврик, лежащий у дверей.

— Её нет дома? — он удивлённо вскидывает брови.

— Пока ещё нет! Решила проигнорировать наш семейный ужин! — Мо бросает выразительный взгляд на свата. Дескать, ну что тут поделаешь с этой молодёжью. — Она осталась на ужин у своей подружки.

— Что ж, — неопределённо роняет он, снимая пиджак и вешая его на вешалку в прихожей. Мо ожидает продолжения тирады. Но её нет, Джек умолкает. «Снова не хочет рисковать, — догадывается она. — Предпочитает никак не комментировать, чтобы не сболтнуть лишнего».

Дафния встречает отца, стоя в дверном проёме, ведущем на кухню.

— А где твоя машина? — спрашивает он первым делом.

Мо принимается расставлять на столе чашки и блюдца, потом аккуратно нарезает торт, а Дафния в это время подробно рассказывает отцу о том, что случилось с её машиной.

Двадцать минут десятого! Наверное, Уна должна появиться с минуты на минуту.

Однако Уна так и не появилась. Уже половина десятого. На улице — кромешная тьма. Надо звонить ей, узнавать, что и как. Но, когда Дафния набирает номер телефона Уны, оказывается, что телефон девочки недоступен. Мо чувствует, что снова закипает. «Наверное, развлекается где-то на полную катушку со своими подружками. И думать забыла о том, что пора домой».

Но тут выясняется самое удивительное! Оказывается, Дафния даже не знает номера телефона той подружки, с которой, предположительно, сейчас проводит время Уна. И что еще удивительнее, и фамилии подружки она тоже не знает. Мо старается изо всех сил скрыть собственное возмущение. «Такая беспечность! Уму непостижимо… Разве это не первая обязанность любого взрослого, в доме которого есть ребёнок (который к тому же ещё и находится на твоём попечении), так вот, разве не должен такой взрослый в первую очередь выучить наизусть номера всех телефонов друзей и подруг своего ребёнка? Наверняка у Финна были все эти номера, это уж точно!»

Но Мо хранит молчание и только без устали набирает номер мобильника Уны. А Дафния в это время звонит директору школы. Подумать только! Самому директору! А когда дозванивается, то пытается узнать у него всю нужную ей информацию. Звонит Кьяре. И вот тогда в сердце Мо закрадывается уже самая настоящая тревога.

Ибо выясняется, что Уна целый день отсутствовала в школе. И это несмотря на то что рано утром Дафния подвезла её, как обычно, к воротам школы. Потом подружка Уны сообщает им, что получила от неё эсэмэску, в которой та написала, что якобы заболела. Они бросаются к Уне в спальню, но комната пуста.