Радек Йон - Memento

— Ее замели? — Михал остановился.

Ведь я прикрывал ее до последнего. Она же отделалась условным…

— Они с Владо взяли аптеку. И для тебя старались. Только кто-то на них настучал.

— Кто такой Владо? — Вопрос в упор.

— Да ты не знаешь! Новый шеф в команде.

Укол ревности в животе.

— Сколько ей пришили?

— Два года.

Паскудство, злился про себя Михал. Разве там, в зоне, я мог понять, что никто на воле не захочет во все это ввязываться? Разве в тот раз, когда Ева пришла пустая, я не талдычил сам себе, что, будь она на моем месте, я бы в лепешку расшибся, но достал для нее хоть вагон кайфа? Даже если б пришлось оприходовать аптеку!

— Кто ее заложил, черт подери!

— Никто не знает. Факт.

— Этой штуки правда нет в списке? — спросил Михал.

— В том-то и дело, — осклабился Гонза.

— Где можно варить?

— Мне от деда квартира досталась.

Примерно полквартала они шли молча.

— Ну что? — в конце концов не выдержал Гонза.

— Гм, — пробурчал Михал.

— Я так и знал! А как тебе вот такой подарок?

Пластиковый пакет с десятью ампулами морфия.

Господи боже!

Кажется, ничего другого мне в тот раз в голову не пришло?

Раздобыть нужные для реакции химикаты — тут пришлось попыхтеть побольше, чем мы рассчитывали. Хорошо еще, Гонза обеспечил бабки. Из моей тщательно контролируемой зарплаты, которую мама надумала откладывать на молодежную сберкнижку, не удалось бы выкроить.

При этом надо было являться с работы вовремя, как обычно. Дома никто ни о чем не должен догадываться. И о том, что я написал Еве в лагерь, тоже. Мама, бедолага, вся сияет. Планирует отпуск на даче, всем семейством. Три недели ходить мимо папаши, как мышка около кота. Кладбищенский юмор.

— Мы тебя из этого выцарапаем, Михал, — все твердит мама.

Таким вот макаром вряд ли.

Пара пропущенных смен. Иначе было нельзя. Хоть бы меня не выперли. Если все вскроется и карусель завертится снова…

— У нас на работе поездка в ГДР. Культурно-познавательная экскурсия.

— Как здорово, а куда? — сияет мама.

Добывать катализаторы.

— В Дрезденскую галерею, — напрягается Михал.

Только бы она не вздумала проверять.

Лента машин, тянущаяся к Циновцу [21] Пограничный пункт на границе с ГДР. . Шоссе, прорубленное среди холмов. Леса, в которых ничего не стоит потеряться. Пока их, конечно, не сожрет древоточец или короед. Хорошо бы и в самом деле поглазеть на картины в Цвингере. Выпить чашечку кофе, поесть шоколадных вафель, посидеть на скамейке на Прагерштрассе, чтобы фонтан окропил тебя своими брызгами. Погреться на солнышке, подержать за руку Еву и порадоваться, что вечером можно тайком проскользнуть в ее номер.

Только ведь Ева сейчас в лагере.

Тех двух девиц, что ехали с ними, Михал раньше не видел. Гонзик чисто сработал. Одна незаметно стащила ключи от отцовской машины, у другой — права.

Легковушка пыхтит на длинном подъеме перед границей.

Вот так же мы ездили с нашими, когда мне было лет десять-двенадцать. Балатон, Мазурские озера, Руяна… Пока отцу не стали давать авиабилеты в мир. Два. Докупить третий не позволял семейный бюджет. К тому же я хулиганил в школе. Помахать со смотровой площадки великолепному ИЛ-62, проглотить злобу…

— Да нет, мам, я совсем не обижаюсь…

— Я тебе что-нибудь привезу. Вот возьми на мороженое. — Три сотни в карман брюк, чтоб не видел отец.

Четырнадцать дней свободы у бабушки, пока та была жива.

— Михалек, где же ты был? Я чуть не умерла со страху.

— В кино, бабуля.

— Но кино ведь до десяти.

— В кинотеатре «Кунратице». А оттуда пешком.

— Нельзя так поздно домой возвращаться. Мамочка бы стала ругаться…

Все равно ты не выдашь, бабуля, я знаю.

Вереница машин вдруг остановилась.

— Проклятье, — чертыхается черненькая за рулем. Гелена.

Еле-еле ползти до тех двух бессмысленно огромных коробок таможни. Час или два?

— Вот и отлично. Времени не хватит шмонать, когда вся эта кодла попрет обратно, — объявляет Гонза.

Экскурсия. Цвингер. Мы-то едем туда совсем за другим. Разведать, что продается в аптеках, и отыскать магазин химикатов.

— Изображать туристов! — приказывает Гонза.

Вроде тех, что отправились в Дрезден за зимней обувью.

— Пожалуйста, ваши документы. — Папашка, втиснутый в зеленую форму.

Две парочки поехали наслаждаться жизнью. В лесу пообжимаются, домой девицы повезут сапоги, а ребята «саламандру», с первого взгляда определяет таможенник.