Lee - Крылья демона

– Да, извини. Легенда подходит?

– Вполне.

– Еще, тебе придется сделать нам ауры фальшивых воспоминаний, чтобы мы не выделялись в среде других людей.

– Однако по их статическому состоянию можно будет понять, что они ненастоящие.

– По крайней мере, не в первую минуту.

– Тоже правильно. В нашей миссии все может решать одна секунда.

Без промедления мы решили готовиться к броску в прошлое, составив список вещей, необходимых для путешествия, и в объеме, который я-прошлый мог перебросить во времени. Прежде всего, мы сменили одежду, чтобы она соответствовала той эпохе, затем маркиза приволокла ларец с золотом и драгоценностями, которые мы разложили по кошелькам и карманам, надев что возможно на пальцы, запястья и шеи. Оружие подбиралось особенно тщательно – мы взяли пару шпаг с широкими превосходными клинками из дамасской стали. Они напоминали те утонченные мечи, которые были в прошлом на вооружении у итальянского дворянства, еще не отказавшегося от рыцарских атрибутов как в быту, так и в военном деле. Маркизе пришлось даже усилить себе руки, спину и ноги, трансформировав тело так, чтобы вес оружия не тяготил ее. Впрочем, расширив себе костную структуру и добавив мышц, она только приблизилась к идеалу чуть полной женщины пятнадцатого века.

Меня мы тоже слегка изменили, но лишь в лице, придав ему итальянские черты. Силы же в моем теле было достаточно, чтобы с легкостью разогнуть пару подков одновременно.

– Давай возьмем пистолеты, – предложила маркиза. – Или, может, смастерим какое-нибудь оружие из твоего времени?

– Пистолеты возьмем, а что-то изготавливать специально некогда. С каждым днем все выше вероятность того, что к нам пожалует Иблис, проверить, как я себя чувствую. Единственный шанс его победить – это когда он не будет готов встретить меня. Ведь он оставил меня в этом времени, закрыв выход в пространстве, а мы объявимся в средневековье, где меня быть не может. Значит, есть шанс застать его врасплох, если будем действовать быстро.

– Хорошо. А как нас теперь зовут? – спросила она, входя в роль.

– Марко и Има Маркони, уроженцы Венеции, проживающие в Милане.

– Маркони твой приятель?

– Знакомый. Радио запатентовал, – ответил я нехотя, вспоминая, как обошелся с трудами русского ученого Попова.

– Чего сделал?

– Не важно, сама узнаешь, когда придет время.

– Хам!

– Кто бы говорил, мадемуазель. Не давеча как вчера, вы, будучи русским гусаром, прочитали памфлет, изложенный в непристойной форме, направленный в адрес жены князя…

– Ну и память у тебя. Все-то ты помнишь, умник.

– Точно такая же, как и твоя – абсолютная.

Так мило перебраниваясь с самим собой, мы продолжали экипироваться.

Мы выступаем в прошлое, чтобы изменить соотношение сил в будущем. Я начинаю вместе со своим двойником войну против самого Дьявола, которая может полностью перевернуть мир в случае моей победы или уничтожить меня, если я проиграю. По сути, я отказался от своей прошлой жизни, рискуя всем, ради своего понимания мира, и даже не ради себя самого. Если бы это понимал я-прошлый, то он, наверняка, не стал бы меня поддерживать, считая цель мою безумием. Может быть, я действительно обманываю себя, противопоставляя целому Аду свои жалкие интересы. Но уже поздно отступать. Поздно, ибо я не могу представить свой мир без Киры, без любви, которая есть тем единственным началом, ради которого стоит жить.

Все, что мы считали правильным, теперь в моих глазах выглядит полнейшей фикцией, иллюзией, вызванной ловким фокусником Дьяволом. Сколько тысячелетий мы стремились к своей ложной цели, сколько совершили деяний ради нее! И что же? В один краткий миг я понял, какие глупые идеалы мы преследовали, затратив колоссальные силы. Но почему так поздно мне открыли глаза, почему это не сделали остальным? Да, я признаю, что заблуждался, признаю свои ошибки, но я не вижу еще правильного пути. Каков он путь? Где мне получить ответ? Единственный способ узнать – вернуться в настоящее.

Мы выступили.

Маркиза, ставшая Имой Маркони, перенесла меня по воздуху в Италию, в окрестности города Болоньи. В конце восемнадцатого века этот центр провинции все еще оставался символом просвещения из-за своего университета, старейшего в Европе и основанного еще в одиннадцатом веке. Однако, в отличие от новых просветительских центров Италии – Милана, Неаполя, Флоренции и Венеции – Болонья представляла собой все тот еще средневековый город, в котором количество церковных догматиков равнялось количеству священников, а тех в свою очередь, было не меньше, чем бродячих собак, хотя последние гораздо чаще гибли от голода, чем первые от старости. В этой среде найти свежую мысль было так же не реально, как найти бедного инквизитора в Испании времен Торквемады.