Андрей Кучаев: Sex Around The Clock. Секс вокруг часов

Нет нужды говорить, что в приведенных строчках не только содержание предлагаемого романа – его синопсис — но и бритвенно точный анализ действительности, что толкнула на написание нижеприведенного опуса о семи главах.

Разве не орел державный начертает свой полет в небесах полуночи? Не Ангел ли Небесный осеняет сие блистательное устремление? Не ясны ли Цели? Не ослепительны ли перспективы?

Ясно, что так оно и есть.

И без Небесной Жены дело не обошлось! И она тут, розовоперстая, с золотым гребнем, которым расчесывает власы свои, будучи Зарей, если не всего человечества, то уж его известной части – наверняка!

Что ж до жопы… То и без нее не будет Высшей Гармонии ни в Женщине, ни в Державе! Вот откуда и блазонирование, то есть описание герба, которым началось и кончилось предисловие, оно же – секс-синопсис!

Окинем же и Время и Пространство величавым взором! Найдем без задержки и точку отсчета и сердце сюжета! В путь, Читатель мой, да сопутствует нам удача!

Петел уже пропел трижды на всех медных своих насестах!

Аминь.

Чжай бао.

Тайбейский сёгун Янь Лиин [1]славился далеко за пределами провинции, где проходила его служба. Он ведал сборами налогов и готовился к поездке в столицу, чтобы выдержать испытания на пост начальника всей провинции, сам начальник перебирался в столицу, и место освобождалось. Но уже и в те дни, о которых речь, наш сёгун прослыл искусным управителем, помогая в разрешении самых сложных тяжб, пополняя казну налогами и штрафами, выплачивая щедрую мзду воинам и помогая купцам торговать с прибылью в соседних уделах: снаряжал корабли, что плавали по священной Янцзы, а потом волоком попадали в края корицы и перца; Янь Лин снабжал товаром усердных торговцев – провинция славилась глиной и медью, не говоря о шелке и лаке; еще он давал отстрочки незадачливым должникам и новобранцам из богатых семей. Процветание пришло в каждый дом, и люди кланялись сборщику налогов до земли.

Молва о нем достигала и столицы: в палатах сановников, в задних покоях веселых домов, на базарах и в харчевнях, в спальнях красавиц говорили о его мудрости, о его могуществе, о его силе.

И еще говорили о красоте его жены Цин Инь. Находились такие, что сравнивали ее с молодой грушей в период цветения; и даже попадались такие, кто не с грушей сравнивал иные ее части, а с айвой, для других же частей такие смельчаки упоминали персик; наконец, для совсем несравненных мест молодые столичные гуляки призывали на помощь лопнувший плод черного инжира. Еще говорили, что можно видеть, как течет вода по ее горлу, когда она пьет воду Ну, уж эти последние совсем не знают женщин, засыпают и просыпаются не с женщиной, а со свитком стихов, украшенным цветком лотоса. Как известно, стихи до добра не доведут, особенно любовные.

Поговаривали и о том, что своей мудростью обязан славный сёгун своей умной жене. Говорили, что в ее голове помещаются сразу десять государственных советников второго ранга, пять советников первого и один – готовящий императору постель для сна. Последнее наверняка было неправдой, потому что таких советников не существует и вовсе. Хотя что плохого в том, что умный правитель прислушивается к советам умной жены? Пусть и созданы женщины не для советов, а для брачного ложа и послушания.

С другой стороны никто не сравнивал ее пока по уму с кем-нибудь из семьи Императора. Просто замечали, что ранг Воспитателя императорских детей для мудрого сёгуна – решенное дело, и ждут только прибытия его самого в столицу, а такие вещи, как известно, не обходятся без участия самых близких лиц к императорской особе.

А какой любовник был сёгун Янь Лин! Тут сплетники не жалеют красок, а люди солидные переходят на шепот: дескать, до рассвета не дает сей муж своей жене покоя; говорят еще, что из ее спальни под утро идет он прямиком в покои наложниц; и что якобы одержимый страстью сёгун уже после всех увеселений выскакивает на свой задний двор и гоняется там за цесарками, словно огненный петух! Что называется, договорились!