Андрей Кучаев: Sex Around The Clock. Секс вокруг часов

– Эх, ты! – сказала она. – Эх, ты, любила я тебя, а ты… – она озорно и коротко посмеялась и посмотрела на меня глазами, которых я раньше у нее не видел. Мне показалось, что она с трудом сдержала кашель.

Годы шли и шли. Не могу сказать, что они мчались, но и девались куда-то тоже с завидной беспощадностью.

Не в моих правилах жалеть о чем-то. Но что-то тяжело заныло, когда попалась на глаза статья про умершего мастера и вставленные в статью полторы строфы стиха его сочинения. Там не было только концовки. Стихи кончались «каблуками», которые трещали от «чертовых порогов».

Мне страстно захотелось что-то присочинить свое. «Я же никуда не буду посылать!»

Сначала сочинился тот самый припев.

Потом померещилась заключительная строфа. Но я не сладил с ней. Мысль как-то расплывалась.

Прошло еще достаточно лет. Двое или трое ребят с тех курсов стали знаменитыми. Двое или трое – невероятно знаменитыми. Умер довольно нелепо друг-неудачник, бедный Пьеро, так не сумевший закончить роман о любви к Мальвине.

Валентина, мне сообщили, умерла от чего-то неизлечимого. Ефремов пережил ее на внушительное количество лет…

Я долго не хотел узнавать, от чего погибла Валя. Словно причину я должен был в какой-то степени сочинить сам. Как недостаюшие строфы стихотворения мастера.

Одни говорили про самое плохое, другие – про менее страшное, но тоже с тем же исходом, на который натыкается жизнь и без болезней. В этом смысле мы подравниваемся. В смысле – с Валентиной подравниваемся по мере моего продвижения к финалу. Я имею ввиду и стихи и этот вот фрагмент.

Уже за кордоном сочинил я финальный «куплет», последнюю строфу. Пусть и несколько топорная, она мне понравилась. Может, еще чуть подшлифую. Вот она:

Не то опять.

Откровенно говоря, я, кажется, знаю, как сделать лучше. Чувствую, что знаю и что смогу.

Но если только я попаду «в точку», угадаю тот, не дописанный мастером текст, откроется дверь, и Валентина войдет, громко стуча каблуками – она обожала туфли на таких вот «гремучих» каблуках.

Остаток дней, таким образом, мне придется потратить на то, чтобы ни в коем случае не написать хорошо, «в точку»! А это так же трудно, как написать о любви «плохо».

В рассказе использованы фрагменты неоконченного стихотворения Михаила Львовского.

Вы в раю.

В китайской грамоте читается с твердым «н», склоняется, как с мягким – Линь.