Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

Там со мной приключился интересный инцидент. Когда немцы забили второй гол, я заорал: «Дойчланд, Дойчланд юбер аллес!» [33]Ко мне подошли полицейские и сделали замечание. Оказывается, эти слова запрещены в Германии, так как «будят нездоровый национализм». Я сказал, что я из России и мне можно. Они, подумав, согласились и отошли. А я подумал: а как же «…была бы страна родная, и нету других забот»? Эти слова что, будят здоровый патриотизм? А где грань? Как отличить одно от другого? А?

Матч Португалия – Франция проходил в Мюнхене. Стало уже общим местом описывать необычную красоту мюнхенского стадиона «Альянс Арена», но не высказаться на эту тему нет никаких сил.

Представьте себе полупрозрачное, сделанное из белого пластика автомобильное колесо, положенное на бок и подсвеченное изнутри то красным, то зеленым, то еще каким-либо светом, на фоне заходящего солнца, посреди равнины и вдалеке – контуры Альп… Десятки тысяч людей ручейками стекаются к нему, пьют пиво, покупают сувениры, едят сосиски. Никакой толчеи, просторно, свободно, удобно. В центре колеса – ярко освещенное футбольное поле, внутри, под навесом – трибуны, вмещающие около семидесяти пяти тысяч человек.

«Альянс Арена» находится за городом, по дороге в аэропорт, примерно в пятнадцати километрах от центра. Насколько я понимаю, такое расположение стадиона выбрано с целью создания некоего нового делового ядра и разгрузки исторического центра города от деловых офисов. И действительно, вокруг стадиона уже строятся новые здания различных компаний, поскольку земля за городом дешевле.

Стадион чисто футбольный, никаких беговых дорожек, легкоатлетических секторов для прыжков и метания всяких ерундовин нет, и соответственно футболисты близко, можно разглядеть выражение лица, услышать их крики, рассмотреть финты, то есть получить то, ради чего, собственно, люди и приходят на стадион и чем принципиально отличается просмотр футбола на стадионе от телерепортажа.

Чуть меньше чем за час до матча футболисты выходят на разминку. Они бегают по полю, бьют по воротам, делают упражнения на растяжку, ускорение, отрабатывают пасы. Потом они уходят, переодеваются уже в цвета национальных сборных и за пятнадцать минут до начала выходят на церемонию, предшествующую началу игры.

Церемония проста: обмен сувенирами и выслушивание гимнов. Когда играют гимны, то на огромных мониторах, висящих над трибунами, показывают лица футболистов. Португальцы пели свой гимн, закрыв глаза и приложив руку к сердцу. Не мне судить, сколько в этом было показухи, а сколько искренности. Но можно отметить одно немаловажное обстоятельство – почти все португальские футболисты знают слова своего национального гимна.

Но вот зазвучала «Марсельеза»…

(Перевод М.И. Венюкова)

…На экранах появились лица французских «мушкетеров». Батюшки! Я не знаю, как бы это пополиткорректнее высказаться, но французов, в смысле галлов, среди них только три – Бартез, Саньоль и Рибери. Остальные (хе-хе) афрофранцузы. Слов гимна не знает никто. Во всяком случае, никто даже не пытается бормотать их, пока играет музыка. Лица сосредоточенные, непроницаемые, как у профессиональных наемников. Этакий Иностранный легион в футболе…

И вот о чем я подумал. Пройдет двадцать лет, и нищие дети таджикских гастарбайтеров, получив российское гражданство, пойдут в профессиональные футболисты (надо же как-то семью кормить), то есть в футбольные секции, классы, школы, потом игра в клубах и, наконец, сборная. И вот представьте – стоят они в цветах России, играет гимн, а они поют:

Верите? Я – нет! Страна, где они росли в нищете и бесправии. Где каждый мент издевался над их отцом и бил его. И где в конечном итоге отца задавило на стройке. Где они не могли толком ни лечиться, ни учиться. Где мать побиралась на перекрестках, а сестра пошла на панель. Где каждый белый мог назвать его «черножопым». Это та страна, которую они знают. Другой России они не видели.