Альфред Кох - Отходняк после ящика водки

Рыбалка на Мичигане ничем не отличается от обычной рыбалки спиннингом с катера. Ловят на блесну, на малой скорости, с помощью эхолота. Растопырив в стороны специальные мачты, закидывают сразу шесть – восемь спиннингов и бороздят «дорожку» метров пятнадцать – двадцать шириной.

В принципе клев плохой. За день рыбалки (с шести утра до четырех-пяти вечера) можно поймать не больше десяти рыбок. Может, конечно, мне не везло. Также, может быть, я плохой танцор. Но сколько я ни разговаривал с другими рыбаками – то же самое. Говорят, где-то далеко от Чикаго, в сторону Канады, в заветных речках, вытекающих из дремучих лесов и впадающих в Мичиган, лосося видимо-невидимо, «весло стоит» и прочее. Но сам я там не ловил, а сказать, не проверив, правда это или обычные рыбацкие байки, я не берусь.

Сразу хочу отвергнуть мысль насчет того, что в районе Чикаго клев плохой из-за экологии. Мол, лосось любит чистую воду, а под боком большого мегаполиса вода не может быть чистой, вот лосось и сторонится этих мест, а уходит либо на восточный берег, в Висконсин, либо на север, через систему озер в Миннесоту или вообще – в Канаду.

На самом деле вода в Мичигане, даже на городском пляже, очень чистая, примерно такая же, как в Ладоге, где ваш покорный слуга имеет дачу и уже пятнадцать лет пьет воду прямо из озера. Кстати, лишним доказательством того, что вода в озере в районе Чикаго хорошая и чистая, является тот факт, что герои уже упомянутого выше фильма «Брат-2» наловили раков прямо в речке Чикаго. А раки, как известно, живут только в чистой воде, так же как и лососи.

Но, так или иначе, десять рыбок – это тоже улов. А лосось попадается красивый, мерный, как на конвейере сделанный – сантиметров пятьдесят длиной. Вкусное жирное оранжевое мясо. Мы обычно приезжаем к моим старым, еще питерским приятелям-эмигрантам домой, накупив предварительно соевого соуса, васаби, пива и саке, и делаем свежайшее сашими.

Я подсмотрел однажды в японском ресторане, как повара обрабатывают лосося, как вырезают филе и потом нарезают его правильными кусочками. Так же с нашими лососями поступаю и я. Тут важно быстро разобраться с кишками и отделить филе от кожи, с тем чтобы не «запачкать» вкус мяса посторонними вкраплениями. Сашими получается целая большая салатница. И мы все, вместе с женами, наваливаемся на этот пир.

Нужно разболтать кусочек васаби в соевом соусе, взять деревянные палочки, хорошенечко повозить кусок рыбы в этой жиже и, взяв в левую руку рюмку саке… Эх, ну что это я? Вы все и без меня про это знаете…

Мясо тает во рту, как сливочное масло, саке кружит голову, после дня, проведенного на холодном ветру, тепло разливается по всему телу, а в широких окнах тридцатого этажа виден раскинувшийся до горизонта, переливающийся огнями, ночной город Чикаго, штат Иллинойс.

А.К.

Нью-Йорк давно уж из экзотического далёка стал для многих привычным городом. Приехав туда, трудно избежать похода в ресторан «Русский самовар». А как ни зайдешь – в зале хозяин, Роман Аркадьевич Каплан, привечает гостей, с каждым знакомым выпивает хотя бы по рюмке. Такая у человека непростая работа. Кстати, совладельцы «Самовара» – Александр Барышников и Иосиф Бродский (сейчас акции у вдовы поэта).

Если кто не знает, в прошлой советской жизни Каплан был искусствоведом. Занимался Италией. А съездить туда посмотреть на предмет изучения его не пускали. Он обиделся и в 1973-м уехал. В Америке сдал на права, чтоб быть таксистом, но ездить по Нью-Йорку ему было страшно и пришлось устраиваться по специальности: в галерею к Нахамкину. Разругались из-за направления и расстались. Ну, Каплан и переквалифицировался в рестораторы. К еде у него вообще особое отношение: он же блокадник, его до сих не покидает страх перед голодом.

Примечательно, что совладельцем заведения был Иосиф Бродский, которого Каплан знал еще с Ленинграда, со времен своей студенческой молодости. В будние дни любимые блюда поэта тут были такие: холодец, сациви и пельмени. На Рождество и в день рождения нобелевский лауреат всегда заказывал гуся, которого ему готовил собственноручно Каплан. Это все, разумеется, под водку, настоянную хозяином на кориандре, или на кинзе (на хрену он позже начал настаивать). Именно тут, в «Самоваре», гордый, счастливый Каплан с Барышниковым, а еще с Юзом Алешковским отмечал известие о получении Бродским Нобелевской премии. Сам виновник торжества тогда был далеко – в Лондоне…