Д'Арси Найленд - Ширали

- На, хлебни-ка, Дес, - прервал Маколи это словоизвержение.

- Десмонд, - вежливо поправил тот. - Я против сокращений. Кое-кого они могут сбить с толку. Люди подумают, что это сокращение от «десятник» или «деспот», или даже «десант». Понял ты меня?

Он взял кружку и громко из нее отхлебнул. Потом опять понес какую-то околесицу насчет имен. Чтобы привлечь к себе его внимание, Пострел постучала по его ноге, как стучатся в дверь.

- А еще истории ты знаешь?

Только этого не хватало, ужаснулся Маколи Вслух он сказал:

- Тебе велено спать.

- Знаю я одну историю, как раз для тебя, - с огромным воодушевлением воскликнул Десмонд. - Вот скручу сейчас самокрутку да и расскажу.

Маколи приложил руку ко лбу и провел ладонью по лицу. В ожидании докучливого града слов зажмурился. Десмонд втянул в себя из кружки столько чаю, сколько влезло разом, проглотил и начал:

- Жил когда-то муравей, вялый и глуховатый, и, оттого что он был такой глуховатый и вялый, другие муравьи обижали его… Однажды муравей наткнулся на гнездо и сразу понял, что гнездо это не простое. Что-то там страшно шумело, рассказывал он, похоже, им не миновать беды. Нужно спасаться бегством. Он показал, как там шумело. Примерно так:«Хлюп-хлюп-хли-ип. Хлюп-хлюп-хли-ип». И тому подобное. Но все другие муравьи стали смеяться. А один сказал:«Ты, братец, видно, услыхал, как пьет воду кузнечик, а решил, что это глас судьбы». Все муравьи так развеселились, словно праздник какой начался, карнавал. А бедный вялый, глуховатый муравей совсем пал духом. Никто с ним не считается. Никому-то он не нужен. Обхватил он лапками голову и заплакал. Когда несколько дней спустя он услышал еще какой-то шум, он только засмеялся и решил больше не выставлять себя дураком. И тому подобное. Но тут все братцы-муравьи стали орать, чтобы он не путался под ногами. Они пихали его и толками. Он увидел, что все они собрались в путь и тащат с собой узлы с пожитками. Муравей наш не пошел вместе с другими. Он решил, что так будет лучше. Вскоре он остался один-одинешенек. Загремел гром, хлынул ливень и прибил нашего муравья к земле. Потоки воды обрушивались на него и справа и слева, и так его исколотили, что когда кончился дождь, наш муравей лежал бесчувственный и чуть ли не бездыханный. Но ему было все равно. Он так опротивел сам себе, что ему было на все наплевать. И тут он услышал гром.«Бум-бум-бум» и тому подобное. Это был бог. И бог говорил с ним, и вот что сказал ему бог:«Подними свою поникшую голову. Расправь плечи. Ты творенье мое, так же как и все. И у меня есть для тебя дело. Войди в дом тот и разбуди спящее там дитя».«Но отчего, - спросил муравей, - отчего ты возлагаешь это поручение именно на меня? Я ведь непременно сделаю все не так».«А кого же мне еще призвать? - отозвался бог раскатом грома. - кроме тебя, здесь не осталось муравьев, значит, помочь должен ты. Войди в дом тот, говорю я, и разбуди спящее там дитя». И глуховатый, вялый муравей поплелся к дому, понятия не имея, зачем он там нужен. Но вскоре он узнал - зачем. В стоящей на полу корзине спал ребеночек, а у корзины шевелилась большая и свирепая змея. Побледнел наш муравей. Как же ему разбудить ребеночка и тому подобное? Думал, думал и одно только придумал - укусить дитя. Тогда он влез в корзину и прополз по пухлой детской ножке под пеленки. Потом, собравшись с духом, укусил нежное, теплое тельце. А когда ребеночек с плачем проснулся, заворочался и стал брыкаться, муравей чуть не умер от страха. Он вполз наверх по пеленке и увидел поразительное и необычайное зрелище: в комнату вбежал человек с огромной палкой, стал бить змею и колотил ее, пока она не умерла. А потом вбежала женщина, схватила на руки ребенка и, вынимая его из корзины, увидела глуховатого, вялого муравья, трясущегося и ошалевшего от страха, и сказала:«Ой, смотри-ка, наверное, наш малыш заплакал, оттого что его разбудил этот муравьишка; спасибо ему, ведь если бы мы не проснулись, нашего малыша сейчас не было бы в живых. Какой славный муравьишка». И женщина сняла с пеленки муравья, и они посадили его в банку, и кормили сахаром и разными вкусными вещами и всячески ублажали его и тому подобное и в этой банке он счастливо прожил всю жизнь.

Десмонд кончил свой рассказ и молча поглядывал на Пострела, как видно, упиваясь произведенным впечатлением. Маколи тоже обратил внимание, что она слушала эту историю как зачарованная.

- Тебе река это рассказала? - спросила Пострел.

- Нет, - ответил Десмонд, - это историю мне рассказала мать. Потому что, видишь ли, тот младенец в корзине был я.