Анатолий Жуков - Голова в облаках

Привела его в следующую за конторкой комнату, заставленную молочными флягами, показала на подоконник, где стояла керосиновая лампа:

— Видите? Кот прыгнул из форточки и опрокинул лампу прямо во флягу. Ее только что принесли, и я ходила за марлей, чтобы завязать. И вдруг слышу грохот. Прибегаю и глазам не верю: стекло разбилось, осколки и керосин в сливках, их же не отделишь, запах не отобьешь, пропала вся фляга! Теперь понятно?

Федя-Вася наконец очнулся.

— Понятно, но не все. Ответьте мне, гражданка Маёшкина, на такие вопросы: зачем тут лампа? как вытек керосин, если она завернута? кто видел того кота и когда?

— Я же говорю, сама видала. Мы с помощницей, с; вашей старшей дочерью Аллой, внесли флягу из-под сепаратора, и я пошла за марлей, чтобы плотнее закрыть крышку. А он в это время и заявился. Большой, полосатый. Дверь открываю, а он — прыг между ног и деру. А без лампы нельзя, везде держут, не я одна. Вдруг свет погаснет. Сколько уж раз выключали во время работы. И насчет головки не вру. Лампа старая, резьба у ней плохая, головка чуть держится.

Клавка всегда была красивой, а сейчас, в белом-то халате, в модных туфлях, в капроне, глаз не отведешь. И вид огорченный, грустный — так ей жалко совхозных сливок, что успокоить хочется, пожалеть. Ведь и Алка была свидетелем, чего же еще!

Федя-Вася записал показания, Клавка расписалась, вежливо поблагодарила и проводила, показав ему вслед язык. Если бы Федя-Вася видел этот ее прежний длинный, как у собаки в жару, язык, он не поверил бы ни одному ее слову и подумал бы, что у Клавки прорезался талант лицедейки и она стала еще хуже, чем была продавцом. Но экс-участковый не видел ни опасного ее языка, ни торжествующего лица, от души радовался исправлению непутевой бабы и думал, что Митя Соловей настоящий молодец, а мерзавцу Титкову и его коту придется отвечать по всей строгости. Если в древние времена судили разных скотов, то и в нынешние полосатому Адаму не отвертеться. Запросто хвост отрубят, а то и повесят. Шкура у него красивая, большая, шапку можно сшить. А Титкова надо хорошенько оштрафовать, чтобы другим неповадно было, чтобы глядели за своим домашним скотом и не чинили родной Хмелевке никакого урону.

За первые два дня, пока Федя-Вася проводил дознание, его объявления развеселили всю Хмелевку и сделали имя кота и его хозяина самыми популярными. О них говорили в магазинах, в столовой, в пельменной, в забегаловке «Голубой Дунай», на хитром базаре неподалеку от автобусной остановки, на самой этой остановке и в автобусах, на водной станции, на пристани, на местных теплоходах, в мастерских «Сельхозтехники», в совхозной конторе, в отделении Госбанка, в Доме культуры и у кассы кинотеатра, в коммунальной бане, в пром- и пищекомбинатах, во всех районных учреждениях. Иван Никитич Балагуров, секретарь райкома партии, смеялся особенно весело, а потом позвонил Огольцову, районному прокурору.

— Послушай, Огольцов, ты знаешь, что на Новой Стройке собираются судить кота? — И опять залился так, что розовая бритая голова покрылась испариной.

— Слышал, — ответил тот. — Думаю, ничего серьезного, пенсионеры развлекаются.

— Значит, выступать на этом процессе не будешь?

— Зачем? Там же товарищеский суд.

— В порядке надзора.

— Для этого есть общественные советы по работе товарищеских судов, исполкомы — поселковый и районный.

— Значит, устраняешься, на райсовет валишь?

— Но это же их дело, Иван Никитич! Есть Указ Президиума Верховного Совета РСФСР, есть соответствующее Положение о товарищеских судах…

— Ладно, трудись. — И Балагуров перезвонил председателю райсовета Межову, который тоже не отличался веселостью, но все же чувствовал и ценил юмор.

— По-моему, это должно быть забавно, — ответил Межов. — Там Юрьевна в секретарях, надо ее спросить. Или Мытарина.

— Ну-у! — возрадовался Балагуров. — Неужто и Мытарин подключился?

— Говорят, он у них каким-то консультантом.

— Теперь понятно, почему такая каша заварилась. Только бы не пересолил он там. Кто у них председатель, не знаешь?

— Взаимнообоюднов.

— ?

— Да Митя Соловей, или забыли?

— Нуу! Вот, поди, заливается и регламента не соблюдает. Так? Нет?

— Да, позаседать он любит.

— А наши газетчики как?

— По-моему, они не знают. Я сегодня встречался с Колокольцевым, он разослал своих сотрудников по району — готовность к сенокосу проверяют, — и ничего такого о суде он даже не намекнул.