Эдмунд Купер - Кирон Голова-в-Облаках

Эдмунд Купер

"Кирон Голова-в-Облаках"

(Перевод с англ Максим Гутов)

В 1811 и 1812 гг. луддиты уничтожили немало вязальных станков и паровых ткацких машин в графствах Ноттингемшир, Дербишир, Лестершир и Йоркшир. В 1816 году волнения вспыхнули с новой силой Название "луддиты" происходит от имени Неда Лудда, страдавшего идиотизмом мальчика, который, не имея возможности расправиться с теми, кто причинял ему страдания, в приступе ярости разломал в 1779 году свой вязальный станок.

Энциклопедия "Эвримэн", издание 1958 г.

Часть первая

ПРИВЯЗАННЫЙ К ЗЕМЛЕ

1

В восемь лет Кирон часто играл со своей нареченной невестой Петриной. Потом, когда невинный возраст закончился, им уже не позволяли оставаться вдвоем, пока наконец Кирон не достиг совершеннолетия и не вышел из-под контроля своих опекунов.

Мальчика отдали в ученики Хобарту, художнику. Поначалу в его обязанности входило мыть кисти, помогать натягивать холст и смешивать краски. В десять лет он перешел к Хобарту жить, чтобы находиться при деле постоянно. Кирон ждал этого дня - и боялся. Ему не терпелось постичь тайны живописи, законы перспективы, гармонии и изображения; и в то же время он не хотел становиться художником. Он хотел летать по воздуху, как птица. А это пахло ересью.

Он уже был достаточно взрослым, чтобы понимать, что такое ересь, и еще был слишком юным, чтобы этого бояться. Учитель и заботящийся о душе мальчика священник провели немало часов, объясняя ему дьявольский характер неугодных Господу машин. Им не удалось заронить должного страха в душу Кирона; она, напротив, исполнилась тайного преклонения. Уже в пять лет Кирон знал, что однажды он изобретет неугодную Господу машину, чтобы летать по воздуху, как птица.

Отцом маленькой очаровательной девочки Петрины был Шолто, кузнец. В качестве нареченного Петрины Кирову позволялось наблюдать за Шолто в его кузнице - огромная привилегия. Кирон понимал, что придет день и ему тоже придется работать с металлом. Нужно научиться этому делу, чтобы изготовлять необходимые для летающей машины детали. Поэтому он задавал Шолто массу вопросов. Кузнец, огромного роста добряк, обожал свою работу и не видел вреда в том, чтобы поболтать с мальчишкой, да еще помолвленным с его дочерью. Он не считал подобные разговоры нарушением цеховой клятвы Гильдии кузнецов. Вскоре Кирон приобрел определенные познания в закалке стали, скреплении металлических пластин заклепками, ковке шлемов, застежек, копий и плужных лемехов.

- Послушай, малыш, - добродушно ворчал Шолто, - ну и лентяй же ты. Тебе надо думать, как бы что-нибудь нарисовать и раскрасить, а не о том, как стучать в свое удовольствие по железу. Иди, отрабатывай рисунок, не то мастер Хобарт разукрасит твою задницу.

Кирон проявлял благоразумие. Он знал, когда кузнец шутит, а когда говорит всерьез; он знал также, что не стоит хвастаться своими познаниями в кузнечном деле перед кем-либо, а тем более перед отцом.

В детстве дни могут пролетать мгновенно, а могут тянуться бесконечно долго. Кирон, как и прочие члены семьи, вставал с рассветом и тут же вместе со всеми принимался за работу. Пока мать набирала воды из колодца и ставила на огонь кашу, он приносил из мастерской отца стружку и щепки для очага. Отец же шел на поиски дичи или присматривал хорошее дерево на заготовку. Когда солнце поднималось над восточной кромкой горизонта, семья собиралась на завтрак. Каша, хлеб и жир были всегда, ветчина и яйца появлялись периодически, в зависимости от того, как шла торговля и как обстояли дела в курятнике и в хлеву.

После завтрака Кирон вместе с другими ребятишками направлялся в дом учителя на урок, который длился около часа. Потом мальчики расходились по своим наставникам, где до полудня трудились как подмастерья.

Кирону повезло больше других. Хобарт процветал, найдя себе покровителя в лице Фитзалана, владельца феодального поместья Арандель. Хобарт был отменным портретистом, а Фитзалан из Аранделя был тщеславным человеком с тщеславной женой и тремя тщеславными дочерьми. Он не терял надежды обзавестись еще и сыном, но и трех дочерей с лихвой хватало, чтобы плотно загрузить Хобарта работой.

Хобарт поощрял Кирона, его эксперименты угольными палочками на дорогой бумаге. Он мог себе это позволить. Хобарт никогда не был женат. Сейчас он был богат, сед, одинок... Ему хотелось считать Кирона своим сыном.

Так что мальчишке многое позволяли и за малое спрашивали. Хобарт разглядел в нем талант к рисунку, но отмечал слабое пока чувство цвета. Что ж, возможно, оно еще придет. Хобарту нравилось думать, что на стенах замка рядом с его картинами, покрытыми пылью и славой веков, будут висеть картины Кирона..