Виктория Хислоп - Путешествие за счастьем. Почтовые открытки из Греции

— Они полюбили вот это, — ответил он, похлопав по футляру скрипки. — Вот ее они и слушали.

У него был выговор жителя другой части Греции — близ гор на севере.

— Но играли-то вы, — возразила Магда.

— Вы слышали голос Антонио, — усмехнулся он.

Подошел Андреас — узнать, что подать скрипачу на ужин. Как и хозяин таверны Арис, он чувствовал, что рекордным доходом сегодня обязан музыканту и его скрипке.

— Господин Антонио, — спросил он, — что вы будете заказывать?

— Меня бы устроил коньяк, — ответил скрипач.

— И тебе что-нибудь, Магда?

Андреас в этот вечер расщедрился.

— То же самое, — кивнула она.

Они посидели немного в уютной тишине. Оба привыкли к одиночеству. Никто не ждал их дома.

— Как вы научились так играть? — спросила Магда.

— Я думаю, меня научила скрипка, — улыбнулся он. — Когда у тебя такой инструмент, музыка звучит сама собой. Она словно ждет, чтобы ее выпустили наружу.

Магда наклонила голову, ее густые волосы упали на плечи.

— Значит, если я возьму ее в руки, то смогу играть, как вы?

— На это может уйти некоторое время, но давайте посмотрим…

Он наклонился, открыл футляр, вытащил скрипку из бархатного красного чехла, потом провел смычком по струнам, чуть отрегулировал колки. Магда устремила взгляд на резной завиток грифа.

Музыкант аккуратно перекинул ее волосы на одну сторону, подсунул инструмент ей под подбородок, согнул ее левую руку, чтобы она удерживала скрипку, потом взял пальцы ее правой руки и показал, как расположить их на смычке, чтобы водить им во время игры.

Потом он опустил смычок на нижнюю струну и потянул локоть Магды, чтобы она почувствовала, как легко смычок скользит по струнам.

Зазвучала нота.

Это была соль открытой струны, самая низкая нота строя, сочная и басовитая.

Потом скрипач аккуратно поместил указательный палец Магды на квинту, и зазвучала фа-диез — та самая нота, с которой он начал сегодня, когда играл «Арию на струне соль» Баха. Чистый звук пронзил гул разговора, который возобновился на террасе, и еще несколько мгновений висел в воздухе.

Когда звук растаял, Магда сняла скрипку с плеча и положила себе на колени. Посмотрела на нее, как на ребенка, драгоценное существо, с которым она не знала, что делать. Потом осторожно пробежалась пальцами по маленькому деревянному корпусу. Как и мальчик, рассматривавший скрипку днем, она заинтересовалась надписью, которую увидела за эфой.

— Что там написано? — спросила она.

— Антонио Страдивари, — пояснил скрипач.

— Это ваше имя?

— Нет. — Он рассмеялся. — Имя человека, который ее изготовил. Имя человека, которого вы слышите, когда она играет.

— И он написал свое имя на скрипке, которую сделал?

— Он писал свое имя на всех своих скрипках, — подтвердил скрипач. — И каждая из них уникальна, но все они поют голосом Антонио. Когда люди читают надпись и думают, что Антонио — мое имя, я не возражаю. В некотором роде они правы: мы с этой скрипкой — одно целое. Антонио подарил мне свой голос.

Скрипач говорил, а Магда смотрела на него.

— Это моя самая большая драгоценность. И единственная вещь, которой я владею, если не считать одежды на мне. Без скрипки мне нечего было бы есть.

Магда протянула бесценный инструмент владельцу, взглянув мельком на закругленный корпус.

— Сколько лет она у вас?

— Мне кажется, всю мою жизнь.

Весть о скрипаче разнеслась по всем кафе на набережной.

Удивительно, ведь обычно люди не заговаривают с уличными музыкантами. Не менее странно было видеть, как Магда беседует с незнакомым человеком. Ее красота иногда привлекала нежелательное внимание гостей города, поэтому Магда всегда пребывала чуть настороже.

— Иногда мне кажется, что эта скрипка владеет мной. И даже когда я не играю на ней, я должен ее защищать, потому что это очень ценная вещь. Я думаю о ней двадцать четыре часа в сутки.

К ним подошел Андреас с подносом, на котором стояла выпивка.

— Вот от того стола. — Он показал кивком. — И еще многие хотят прислать что-нибудь.

Магда улыбнулась.

— Наверное, приятно, когда тебя так ценят, — сказала она.

— Дело в том… Я бы хотел… хотя бы в течение нескольких часов не думать о своей скрипке. Провести ночь без ее голоса.

Они подняли бокалы, чокнулись.

— Стин ийеа мас . Ваше здоровье.

— Вы сыграете еще ту мелодию?.. Вы ее играли. С нее начали, — попросила Магда.

— Только для вас, — ответил скрипач, допив коньяк.

Изысканные ноты «Арии» Баха зазвучали снова — сдержанные, неспешные, мощные.