Владимир Зарев - Разруха

— Он очень способный мальчик… это действительно возможно?

— Ну, раз я вам это предлагаю…

Крыстев остался без воздуха, его левая рука застыла на пуговице пиджака, он казался одновременно и жалким, и воодушевленным — таким, с каким Бояну хотелось бы иметь дело. Стипендия «для одаренного ребенка» обойдется ему тысяч в сто долларов, не меньше, но он предварительно внес эту сумму в графу «необходимые расходы».

Года через полтора, вернувшись домой слякотным октябрьским вечером, он застал Марию у телевизора. Моросил противный дождь. Весь его день был серым и тусклым. Он с утра ничего не ел, не успел даже проверить курс доллара. Плечи Марии тряслись, даже со спины было видно, что она в истерике. Боян скользнул взглядом по мерзостному экрану. Передавали последние новости. Для того, чтобы выковырять эту пресловутую машину из цеха целлюлозного завода, пришлось разбить всю стену. Боян приказал это сделать. Вид действительно был жутковатый. Разрушенная стена зияла огромным провалом, здание дышало запустением, холодный дождь окутывал это зрелище печальной пеленой. Рядом со стеной стояли рабочие — без зонтиков, мокрые, безутешные, всеми брошенные. Они держали плакаты: «Зачем вы нас ограбили?», «Сколько можно голодать?» и «Боян Тилев, ты фашист!» Репортер тарахтел скороговоркой. Мария поднялась, не глядя на него.

— Тебе не стыдно, Боян Тилев? Как тебе не стыдно? — повторяла она в окаменевшем отчаянии своей беспомощности, колотя его по груди маленькими кулачками из последних, оставшихся у нее сил.

«А хорошо, что она ушла, — как-то удивленно подумал Боян, — в сущности, я этого не хотел, она ушла сама».

Время потекло динамично и нервно, упруго, как сжавшийся мускул. Боян решил достроить свою Империю, а для этого необходимо было заняться туристическим бизнесом. Благодаря своим связям с профсоюзами, он уже приватизировал несколько бывших санаториев — купил за бесценок, легко и просто. Все они располагались в живописнейших местностях Родопских гор, но выглядели так, словно в них попала бомба: все было разграблено, вплоть до выключателей и кранов из душевых. Чтобы привести все это в порядок, требовались солидные инвестиции. Деньги у него были, но он предчувствовал, что возвращать эти капиталовложения придется долго и трудно. На этих «народных курортах» много не заработаешь, здоровье еще не стало товаром, потому что за него некому было платить.

— Перед тем как начать лечиться, народ должен наесться досыта, — проницательно заметила Магдалина.

Боян шкурой чувствовал, что, подобно легким «кредитным» деньгам, подковерная приватизация тоже уходила в прошлое. Молниеносные сделки с огромной прибылью стали невозможны. Очень скоро разум всемирных денег, должен был навести здесь порядок. Бизнесу предстояло выйти из тени и легализоваться, прибыли — упасть до нормальных десяти-двенадцати процентов, и это (предрекал он) должно было стать крахом тех, для кого насилие и мошенничество были единственным инструментом получения денег. Боян должен был дожить до того мгновения неприкосновенности, до той настоящей, не боящейся угроз свободы и, плавное, солидно выйти на туристический рынок. За туризмом было будущее. Его личное и всей Болгарии.

Магдалина внимательно его слушала. Она бросила пальто на заднее сидение и в своем черном платьице с белым воротничком напоминала монахиню. Оставив Прямого в Софии, они ехали вдвоем по шоссе, ведущем от Созополя в Бургас. Зимнее море серело, впитав в себя цвет облаков и их мрачность, низкий горизонт напоминал допотопное животное, поглотившее половину мира. Моросило. Пустые пляжи с застывшими на них чайками исходили тоской. Ему вспомнилась песня его молодости: «грусть, только грусть и тоска в сентябре…» А сейчас был конец февраля. Боян нарочно выбрал холодную неприветливость этого месяца, боясь, чтобы на него не повлияла сентиментальная тоска по летнему морю, по лишающей сопротивления нежности Созополя. Они объездили все побережье от Балчика на севере до Резово на юге страны. В Балчике проблемы создавали оползни, крупные курорты «Албена», «Золотые пески» и «Солнечный берег» уже были приватизированы, а вот через Резово должна была пройти автострада на Стамбул, там даже собирались открыть беспошлинную зону, все это выглядело весьма привлекательно, вот только это место было довольно отдаленным, оно казалось невзрачным и диким. Вокруг Созополя свободная земля была под посевами, чтобы ее выкупить, ему пришлось бы дать больше взяток, чем стоил бы сам курортный комплекс.