Владимир Зарев - Разруха

— Вы слишком много выпили, господин Тилев.

— Почему ты не называешь меня по имени? Я Боян.

— Потому что для меня — вы господин Тилев… всяк сверчок знай свой шесток. — Она замолчала, резко опустив веки.

— А если он общий, этот шесток? — он невольно сжал пальцы, причинив ей боль, и Магдалина деликатно высвободила свою руку. На ее вилке был наколот кусочек хвоста лангуста. Магдалина тихо вздохнула, словно он выбросил ее на перекладину трапеции и ей приходилось балансировать, удерживая равновесие. «Не верю!» — подумал он, помня, что она обладала кошачьей интуицией. «Я сделаю это, — мелькнуло у него в мозгу, — бог свидетель, я это сделаю, а потом вышвырну ее на улицу, на панель у Центральной бани, пусть ее трахают цыгане!» Боян допил виски, его трясло. Администратор тут же поставил перед ним новую порцию Chivas Regal, сменил в ведерке лед — тертый калач, отличный психолог, честно отрабатывающий свои чаевые.

— Что-нибудь на десерт, мадам? Я к вашим услугам.

— Кофе, пожалуйста, и счет. Господин Тилев страшно устал.

— Я хотел сказать, не просто общий, а наш с тобой…

— Я вас не понимаю. Вы меня восхищаете, мое уважение растет с каждым днем, сегодня на переговорах вы продемонстрировали необыкновенный такт. Вы просто уложили наповал этих простофиль своей интеллигентностью и самообладанием, я просто не понимаю…

— Ты упомянула шесток.

— Нет, — твердо, но без оттенка злорадства отрезала она. — Не стоит заказывать апартаменты. Меня ждут сын и… — она кивнула в сторону Корявого.

— Почему его окрестили Корявым? — кивнул он в сторону урода за соседним столиком, мечтательно жующего свой кус мяса.

Она мило, но упрямо промолчала.

— Я плачу тебе за то, чтобы получать ответы, так ведь?

— У него это самое место… корявое, господин Тилев, — опустив глаза, она беспомощно покраснела, вспыхнула до самых корней волос.

— Что значит — корявое? Он у него кривой или огромный?.. Ответь, дорогая, мне это важно!

Магдалина выдохнула струйку сигаретного дыма в сторону горящей свечи. В ней испарилась последняя капля жалости к нему, она демонстративно поправила подвязку на бедре и холодно уточнила:

— Его член невообразимо кривой и ужасающе огромный, господин Тилев.

Он заплатил по счету, не дожидаясь, пока ей принесут кофе, и помог ей надеть жакетик от Версаче, который вчера ей подарил. Короткая юбка от костюма, безрассудно короткая для работы в столь благопристойной фирме, как его… Но там, где кончалась юбка, мелькало красное кружево ее подвязок. Корявый вскочил со своего места, отшвырнув в сторону сам столик и свой недоеденный ужин, в готовности тут же пожертвовать ради Бояна своей жизнью, в ожидании счастливого шанса умереть у него на глазах с выпущенными кишками. Отвратительный в своей несдержанности, он смешно засеменил у них за спиной, не дав ему рассмотреть поясные поклоны администратора.

— Не делайте этого, господин Тилев, — проронила Магдалина в приступе самоотверженности. Она предчувствовала его жестокость, разгадала ее, а ведь он так долго и тщательно все обдумывал — решил, что насиловать ее будет и он, и ее муж на поляне у подножия Витоши. Это было бы прекрасным утешением его уязвленной мужской гордости, компенсацией времени, потерянного на концерты в зале «Болгария» и перечитывание ради нее «Преступления и наказания». Но она опередила его, предвидев все заранее, и это лишило его наслаждения, унизило в собственных глазах, отняло у него возможность почувствовать свое превосходство. Прекрасная, она шла перед ним прямо к своему поруганию, надломленная, но верящая в нечто, чего он не мог понять, возвышенная — как Иисус на пути к Голгофе. Боян лихорадочно размышлял. «Должен же быть выход… А если я заставлю его задушить жену у меня на глазах, он это сделает?»

— И куда же мы отправимся втроем, — тихо поинтересовалась Магдалина, — на окружное шоссе или прямо к нам домой? Чтоб на глазах у сына, господин Тилев?

«Окружное шоссе, — осенило его, — все гениальное просто! Конечно, окружное шоссе!..»

— Отойди-ка на минутку, Корявый, — похлопал он телохранителя по плечу будто врезал ладонью по каменной стене. — Нам с Магдалиной нужно обсудить кое-что важное.

— Без проблем, шеф, — ухмыльнулся тот, показав желтые неровные зубы, — оно у меня с характером, так что, если будет кочевряжиться, врежь ему от души, чтоб пришло в себя.

— Корявый, Пеппи нас дома заждался, — тревожно откликнулась Магдалина, но не для того, чтобы отдалить события, по поводу которых у нее возникли дурные предчувствия, а чтобы обыграть слова «господина Тилева» и понять, что же он задумал.