Зуфар Гареев - Перевод Гоблина

Лаванда бормочет, ощупывая веки:

– Линзы нет… Господи, линзы нет…

Это, действительно, так. Один глаз девушки – зеленый, другой – синий.

Хан ака иерихонская труба:

– Чтоб больше никаких телок, Миха! Или творчество – или, бля!

Дверь захлопывается.

Лаванда огрызается вслед:

– Я не телка! Я – Лаванда!

Она озирается:

– А где трусики?

Кричит беспомощно в дверь:

– Я не могу без трусиков!

Дверь распахивается. Из нее вылетают трусики и косметичка под ноги Лаванде. Глаза Хана свирепо сверкают. Лаванда пятится назад. Может убить.

Она сует Софе косметичку.

– Слышь, Светик, подержи!

Торопливо надевает трусики.

– Дай томпончик, быстро! Из меня все течет…

Софа с сарказмом шепчет:

– Венерические соки?

Она швыряет на пол мерзопакостную чужую косметичку.

– Я не Света. Я – Софа.

– Софа? Какая еще в жопу Софа?

Она роется в косметичке, недоуменно поглядывая на соперницу.

Софу душат слезы. Она сбегает вниз…

Тем временем открывается тихонько дверь квартиры Михи, из нее мышкой выскальзывает еще одна девушка – видно улизнула от Хана, проскользнула под пузенью Хана.

Лаванда удивлена:

– Ты кто?

Девушка вырывает из ее рук косметичку.

– Отдай мою косметичку, дура!

– Дай томпончик… Из меня течет, как из лошади…

Девушка плачет:

– Я целый час просидела на кухне, пока вы тут…

Она пощечину Лаванде.

– Идиотка! Ты сказала Михе, что зайдешь всего на одну минутку, просто поговорить, а сама?

– А ты-то? – потирает щеку Лаванда.

– Я пришла на минутку – сказать, что так больше нельзя жить. Я устала!

– Нет, это я зашла на минутку, сказать Майклу «нет!»

– Ты целый час ему говорила «нет» нетрадиционным способом! Какая же ты развратная извращенка! Я все видела! И все слышала! Ты же просто дрянь! Ты подзаборная, вот ты кто!

Она сбегает вниз. Ее душат слезы.

Лаванда очумело вертит головой, бормочет:

– А где же моя косметичка… Глюк… Глюканула я…

Через полминуты – шорох лифта. Из лифта выходит довольно романтическая девушка. Она настроена решительно.

– Скажите, а Михаил здесь живет?

– Майкл?

– Ой, он еще и Майкл? Здоровски! Так здесь он живет?

– Да. И что?

– Пасипки! Я пришла просто поговорить. Я хочу сообщить ему нечто важное, понимаете?

– Нечто важное. Понимаю. Проходи.

Девушка у дверей – собирается нажать кнопку звонка.

Дверь открывается, на пороге Хан, в руках у него еще какие-то трусики, лифчик и еще одна косметичка. Глаза Хана упираются в новую девушку, – он все это хозяйство бросает ей в руки.

– На, сука! Еще раз тут оставишь свою шнягу – убью!

Он делает шаг вперед.

– А ну пшла, быстро! В пыль превратись, я сказал!

Романтическая девушка пятится назад.

– Это не мое!

Дверь захлопывается.

Лаванда словно тигрица, бросается к сопернице.

– А ты посмотри, может – твое?

– Не мое! Я точно знаю – не мое!

– Я тоже точно хочу знать, что это не твое!

Лезет девушке под юбку.

– Ого! А мы уже без трусиков!

Понятно, что справедливому гневу ее нет предела.

– Мы еще не успели прийти, а уже без трусиков!

И Лаванда накручивает мерзавке ухо:

– Ты посмотри, какая нахалюшка! Даже я себе такого не позволяла! А ну пошла! Сопли-в-ноздри – и побежала!

Романтическая девушка, прижимая к груди «подарки», сбегает вниз. Ее душат слезы. Смешно подпрыгивает ее довольно большая попа полочкой на коротких ногах.

Ирина от сценария к сценарию все ближе к разгадке…

Она приглашена в этот странный дом – в кабинет Алексея Германовича на третьем этаже. Домработница приносит кофе.

– Последний сценарий очень короткий, – говорит Алексей Германович, заглядывая в текст. – Сын его назвал ХХХ.

– Сын? Значит, заказчик не Вы, а Ваш сын?

– Да, это он Ваш заказчик.

– Сын… – не понимает Ирина. – Сын…

– Спальня Егора на втором этаже. Он славный парень.

Алексей Германович натянуто и как-то жалко улыбнулся, что очень не шло взрослому человеку в статусе.

– Правда, немного худой…

– Мне была интересна эта игра. Он совсем неплохо чувствует женщину…

– Вы так считаете? – радостно переспрашивает Алексей Германович.

– … Гм, особенно аноргазмическую…Это талант. Он может далеко пойти, благодаря этому редкому таланту.

– Спасибо.

Помолчали. Что-то не пускает разговору двигаться дальше. Ирина не может понять что.

– Вы сказали, что он далеко пойдет… Но он уже никуда не пойдет. Просто он скоро умрет. Может быть, через две недели. Может быть, через три.