Александр Варавин - Пройдя долиной смертной тени…

Я уселся у скалы и прислонился ноющей спиной к прохладному граниту. Засунул руку в карман куртки и достал украденное из пещеры портмоне.

Желтая кожа портмоне выглядела старой и пересохшей. На одной стороне тисненая нацистская свастика в круге, на другой — символ «Аненербе», свастика с закругленными «хвостами», и вертикально расположенное лезвие Копья Судьбы, заключенные в овальный щит с руническими надписями на ободе. Открыв портмоне, я обнаружил внутри несколько сложенных пожелтевших от времени листков, исписанных знакомым мне почерком. Недостающие страницы из дневника деда…

Несколько минут я пытался сообразить, каким образом вырванные страницы оказались в пещере отшельника, но никакое логическое объяснение не приходило в голову. Во втором отделении портмоне лежали старые фотографии, также затронутые временем. Я знал, что в состав экспедиций на Тибет входили фотографы и даже кинооператоры. В архиве деда мне уже попадались подобные снимки.

Одна из фотографий, хранившихся в портмоне, сразу привлекла мое внимание. На фоне развалин древней стены, у подножия горы стояли рядом три человека. Крайний справа — мой молодой дед в рубашке и в штанах на подтяжках, в центре — пожилой человек во френче, слева — улыбающийся рослый тибетец в национальной одежде, со скрещенными на груди руками. Человека во френче я уже видел на фотографиях дома. Коллега деда — Фридрих. Но стоящий слева…

Я почувствовал, как меня прошиб холодный пот, и руки противно задрожали. Поднес фото ближе к глазам. Слева стоял Лугонг…

На обороте карточки было написано: «г. Кайлас, апрель 1938 г.».

Не может быть! Наверное, просто похож или… Я всматривался в карточку, пока глаза не начали слезиться. Лугонг упоминал о том, что его отец из Тибета, но человек на фото выглядел скорее как брат-близнец. Брат из 1938 года?

Я принялся рассматривать остальные фотографии. Снимок Ступы, вокруг которой расположились несколько носильщиков и пара огромных черных собак. Дворец Потала, на фоне которого дед стоит с этим тибетцем, дружески обнимая за плечи. Фото лица тибетца крупным планом. Сомнений почти не осталось — это был Лугонг…

Меня снова охватил страх. Я вспомнил его горящие красные глаза, когда он стоял у входа в пещеру. Руки затряслись еще сильнее. Взяв один из сложенных вчетверо исписанных листков, я как можно бережнее развернул его. Пожелтевшая бумага, похрустывая, лопалась на местах сгибов. Чернила сильно выцвели, но часть текста еще можно было разобрать:

«…коварства этих шаманов. Пройдя в нижний мир, ты оказываешься в полной власти Проводника. Мне посчастливилось узнать последовательность прохода через области очищения кармы из рукописи, которую мы нашли еще в тридцать пятом в пещере у горы Кайлас. Главной же моей страховкой являлось Истинное Дордже, которое висело у меня на шее. Я следовал за Проводником и Мертвым, тщательно соблюдая все правила, описанные в рукописи. Единственный момент, который встревожил меня, — это видение огромного храма, окутанного дымкой, что появилось после прохода первой арки. На секунду мне показалось, что Проводник замедлил шаг, будто раздумывая, куда идти. Я знал, что это за храм.

Когда Шенраб Мивоче появился в Гималаях, его первым и главнейшим деянием было разделение миров и создание границ между ними. Используя магические способности и силу Истинного Дордже, Шенраб разделил измерения и закрепил каждый строительством храмов. В измерении дэвов он построил “Нерушимый пик” — Крепость Лха. В измерении нагов — “Континент Ста Тысяч Гесаров” — Крепость Нагов. В измерении людей он осуществил эманации, направленные на благо живых существ, что позволило и позволяет его последователям передвигаться из мира людей в нижние и верхние области существования.

Именно храм Ста Тысяч Гесаров, который находится в сердце столицы мира Нагов, и виделся мне, когда я следовал за Проводником и Мертвым. Попасть в это место в живом теле значит подвергнуть себя немыслимой опасности остаться там навеки…»

Остальной текст на этом листке полностью выцвел. Оставалось только гадать, насколько важные вещи могли быть там описаны.

Следующий лист выглядел совсем ветхим. Мутные коричневые разводы говорили о том, что когда-то вода или другая жидкость попала на бумагу:

«…надеялся, что договор, который мы заключили с…, позволит мне успешно выйти из нижнего мира с необходимым результатом и удержит Проводника от причинения мне вреда. Я обещал отдать Дордже сразу, как только окажусь после выхода у Ступы Ахмес. Лугонгу это не понравилось, но меня поддержал Тонпа, которому уже пришла пора менять тело… Мне удалось несколько раз поговорить с Тонпа, когда Лугонга не было рядом. Оказалось, что они принадлежали к разным линиям шаманов. Четыре Пути Причины, полученные тибетскими шаманами от Шенраба, были разделены между четырьмя линиями устной традиции. Первый: Путь Шен Предсказания — прорицание, астрология, ритуалы, исследование причин, проявление силы в мире живых. Второй: Путь Шен Видимого Проявления, к которому принадлежал и сам старик — происхождение и природа богов и демонов, практика изгнания и управления духами, выкуп причины событий. Третий: Путь Шен Магической Силы — целительство, укрощение вредоносных энергий мира, управление силами природы. Четвертый: Путь Шен Бытия — смерть, миры посмертия и сопровождение сознания в области освобождения или перерождения. Лугонг принадлежал к последней линии.