Тамара Кандала - Эта сладкая голая сволочь

– Я не одинок, пока в моей жизни есть ты, – произнес я нужные слова. Наверняка Майя читала их миллион раз там и сям и потому выучила наизусть. Я не сделал в тексте ни одной ошибки, слава богу.

– Знаю, знаю... И говоришь ты это положа руку на свой самый главный орган. Я имею в виду сердце... Так вот, это – замена. С ним тебе легче будет играть в кошки-мышки, – в глубинах ее хорошо поставленного контральто обнаружились истерические нотки.

В этот момент из коробки раздался пронзительный звук, похожий на вой охрипшей пожарной сирены.

– Что это?! – спросил я с неподдельным ужасом.

– Посмотри! Ты в жизни не видел ничего подобного, – сказала Майя, развязывая банты и вскрывая изысканную упаковку.

Из коробки вылез маленький сморщенный уродец, абсолютно лысый, серо-бурого цвета с невероятного размера локаторами вместо ушей, мордой химеры и длинным крысиным хвостом. В жизни не видел ничего подобного.

Сначала я решил, что это неизвестная мне доселе обезьянка редкого вида или отродье древней птицы, из птеродактилей. Но существо опять издало пронзительный звук, в котором угадывалось мяуканье.

– Это священное создание. Ему поклонялись в Древнем Египте, – потом я узнал, что Майя говорила неправду, породу вывели не так уже давно. – ОНО изменит твою жизнь.

Майя явно наслаждалась произведенным эффектом.

– Ну и что я буду с «этим» делать??!! Тебе известно, что животных нельзя дарить без согласия будущих хозяев? А вдруг у меня аллергия? – отбрыкивался я.

– Вы будете жить вместе! Это лучший партнер, на какого ты можешь рассчитывать. Аллергии на него не бывает – он голый. И, по-моему, кот очень похож на тебя, – добавила Майя злорадно.

Теперь истерические нотки дополнились ироническими – женщину, обладающую всеми мыслимыми достоинствами, не оценили.

Резкость звука микшировалась слабо проступающей нежностью. Как в несложном букете модных духов.

– Хочешь сказать, что ты меня бросаешь?! – спросил я, пытаясь внести трагизм и в свою интонацию.

– Ты угадал, – сказала она и не к месту расхохоталась; весело, заливисто, почти визгливо. – И на этот раз даже не пытайся склонять меня к «последнему прощай» с шампанским и койкой.

В ответ я вздохнул.

На самом деле все было ясно нам обоим уже по крайней мере последние три-четыре месяца. Все это время она бросала и бросала меня. А я старался соблюдать нейтралитет. Похоже, это и бесило ее больше всего. Однажды она поняла, что поссориться со мной по-настоящему нет никакой возможности – я сразу начинал играть в поддавки. Вызвать ревность, прибегнув к излюбленному средству уязвленной неизвестно чем (вернее, известно только ей самой) женщины, тоже не удавалось – я с самого начала декларировал полную свободу в отношениях и желал этого абсолютно искренне. А сказать прямо, что она хочет за меня замуж, Майе не позволяла ложная гордость. У меня было ощущение, что ей почему-то все время казалось, будто я веду сложную игру, держа фигу в кармане и нож за пазухой одновременно. Ничего подобного. Я, может, даже женился бы, если бы понял, что Майя хочет этого по другим, более серьезным, чем уязвленное самолюбие, причинам.

В конце концов терять мне особенно нечего. Пришло время устаканиться и получить статус среднестатистического буржуа. Ни в какие страсти-мордасти я больше играть не собирался (наигрался на всю оставшуюся жизнь) и хотел только будничного мещанского покоя. И не менять своих привычек, ведь привычка – единственное спасение от разрушительного времени и в итоге – от смерти.

Но про покой в Майиных спецжурналах ничего не писали.

Да и что такое есть эта самая любовь сильнее смерти, чье божественное происхождение воспевается поэтами мира?

Сегодня ученые точно установили, что происходит в мозгу человека в случае так называемой любви с первого взгляда. Почему любовь дарит крылья и лишает аппетита? Почему мы идеализируем партнера, несмотря на видимые всем остальным его недостатки? Это всего лишь вопрос интерактивности молекул в мозгу. Все начинается со столкновения феромонов – биологических веществ. Невидимых, но ужасно активных. Выделяясь во внешнюю среду одними особями, феромоны влияют на поведение других особей. Именно они отвечают за непреодолимое влечение, охватывающее человека. Они же немедленно будят другие молекулы. Те, в свою очередь, берут на себя роль проверяющих – проверяют индивидуумы на совместимость. Феромоны включают нервные клетки мозга, связанные с гипоталамусом. Взаимодействие всего этого и провоцирует симптомы, присущие состоянию влюбленности. Всего-то.